Он оставил меня с ней и ушёл.
Дни текли долго… как будто я съела плохой плод… Дни были похожи…
Я жила в шалаше матери Хаарра, одной из женщин их вождя. Рано просыпалась, искала коренья или помогала их женщинам. После полудня за мной приходил их шаман. Он расспрашивал меня о травах и потом молчал. Долго молчал. Я пугалась.
Две девочки из моего племени вскоре умерли от побоев. Их выбрали злые мужчины. Они плохо шили им одежду. Так мне сказали. Третью – из другого племени – живьём закопали в землю. Она убежать хотела. На чужую территорию. Бежала у реки по белому камню. Большому белому камню Соседнее племя поклонялось его духу перед охотой. И кто-то из их детей увидел, как она наступила на этот камень. Побежал к своим и рассказал. Они пришли сюда с оружием. И наш вождь решил, что отдать им чужачку проще. Он не хотел с ними драться. И они её закопали. У берега реки. Она долго кричала, когда её уводили. Она просила своего мужчину её защитить. Но тот не хотел перечить своему вождю.
Я потом видела её тело на берегу. Когда мы пошли с шаманом за травами. Её выкопали звери. Её голову отгрызли. Тело объели. Я почувствовала дурноту, увидев её останки. Робко спросила у шамана:
- Можно закопать?
- Нет. Война будет.
И я прошла мимо, стараясь не смотреть. Через несколько дней, когда мы с шаманом опять шли за травами, от неё остались только несколько мелких костей. В другой день их уже не было. На следующую луну какой-то хищный зверь уволок маленького сына вождя. Все воины, услышав о беде, кинулись на охоту. Но следов хищного зверя и мальчика не нашли.
Дни тянулись… Мне было плохо… словно я от голода съёла какой-то гниющий плод или дурной травы. Той, которые можно есть только когда тебя покусали змеи. Хаарр пропадал на охоте. Он был сильным воином. Женщины, потерявшие мужчин, смотрели на него с интересом. Он обычно смотрел мимо. Ко мне не подходил. И я старалась его не тревожить.
Умерла в родах сестра вождя. Её ребёнок тоже умер…
Дни тянулись. Шаман приходил за мной. Мать Хаарра отпускала меня с ним. Он расспрашивал меня о травах. И молчал. Ничего не показывал.
Потом на шамана напал тигр. Он убил его ножом. Сам кровью истёк. Его принесли женщины. Они нашли его у реки, когда пошли отмывать свежие шкуры. Все, кто был рядом с охраняющей горой, собрались вокруг шамана. Вождь его звал. Кто-то из женщин плакал. Шаман вдруг открыл глаза, руку поднял. На меня показал.
- Пусть даст… она… - и рука опала.
- Неси травы, - велел вождь.
- Он умрёт, - сказала его главная женщина.
- Он умрёт, - мрачно сказал вождь, - Но он просил. Ты… - строгий взгляд на меня.
- Что мне сделать?
- Он просил травы.
- Я принесу.
Три дня и три ночи. Я искала травы и коренья. Я не спала. Боялась спать. Сторожила шамана. Мои руки пропахли запахом травы. И одежда почти зелёной стала. Пальцы ободрала, вырывая корни. Не ела. Боялась отойти от него. Давила травы на большом камне. Смешивала. Меняла травы на его ранах. Сидела, капала сок на его губы. Он был горячий. Метался. Я сидела.
На третий день пришёл с охоты Хаарр.
- Оставь, - сказал, - Раны страшные. Он умрёт. Поспи.
- Уйди, - сказала я.
Мой мужчина меня ударил. За дерзость. И ушёл. Я сторожила шамана.
Здесь он единственный, с кем говорила. Все опасались меня. Есть давали. Говорить не хотели. Или они боялись моего воина?..
Третья ночь была страшная. Шаман дёргался. Кричал. Звал кого-то. Я сидела рядом и ждала. Он открывал рот – и я капала туда сок из трав и корней. Я много давила корней, чтобы свежие были. Я изрыла всю землю вокруг его шалаша. Много разрыла. Корни искала.
Утром четвёртого дня шаман открыл глаза.
- Ты кто? – спросил.
И я побежала искать вождя. Тот ел. Раздирал плохо прожаренное мясо зверя руками. Долго жевал.
- Он открыл глаза!
Главная женщина вождя, тенью стоявшая за ним, ударила меня. Но вождь услышал.
- Шаман жив?
- Жив!
Мужчина вытер пальцы о траву. Поднялся.