Невольно вспомнила тот день, когда он и его отец забрали меня из милиции и привели в свой дом. Пытались накормить, то густым мясным супом, причём домашнего приготовления – отец Кирилла хорошо умел готовить – то клубникой, то конфетами из кокоса и миндаля, то чем-то ещё. Но у меня вообще не было аппетита. Я бы просто сидела молча, но их напрягал мой взгляд в пустоту, они меня постоянно тормошили.
Потом мужчина достал старую гитару, заиграл. «Изгиб гитары жёлтой» я выслушала равнодушно, хотя и выпала из безучастного состояния, поддавшись очарованию музыки. Но когда он напел «Ребята, надо верить в чудеса, когда-нибудь весенним утром ранним над океаном алые взметнутся паруса и скрипка пропоёт над океаном», во мне что-то сломалось и, сложив руки на стол и уткнувшись в них лицом, я заревела.
Чудеса… люди ждут чудес… даже если другим не признаются, но в душе многие всё-таки ждут… даже если не верят, что чудо возможно… Люди почему-то думают, что это возможно – рраз и без малейших усилий решить оптом все их проблемы. Я не знаю… я ещё всего не знаю об этом большом и сложном мире, но… Я тоже когда-то мечтала о чудесах, мечтала стать могущественной – и за мечту свою сполна заплатила.
Хотя… если не учитывать, что я потеряла маму… это первое чувство первого полёта… этот простор ясного неба и крошечные комки величественных гор внизу… это море, чьи волны плещущуюся почти у моих ног и обдают меня холодными солёными брызгами… Это было воистину волшебное ощущение – и я бы много отдала, чтобы ещё хоть раз обрести крылья – и снова взлететь, над морем или поднявшись высоко-высоко, в бездонное небо…
Через какое-то время я не выдержала. И потопала в его комнату. Не запертую, кстати.
- Отдай гитару! – потребовала с порога.
Он без слов протянул мне старый инструмент, ещё принадлежащий его отцу. Я заметила, что деталь, поддерживающая и разделяющая струны у ручки, отвалилась, но вместо неё что-то торчало, шестигранное из светлого лакированного дерева. Вглядевшись, рассмеялась.
- Карандаш? Ну, ты даёшь!
- Зато работает, - он усмехнулся.
Задумчиво коснулась струн. Ещё раз. И ещё. Моя мелодия была просто пронзительной и печальной. И, кстати, этот процесс перебирания струн затягивал.
- Садись, - Кирилл хлопнул по постели около него – он сидел поверх одеяла неразобранной кровати, - В ногах правды нет.
- Это да, сидя играть удобнее…
Почему-то я послушно села на его кровать, хотя и поодаль. Послушно… я иногда не могла понять, почему он порой что-то просит, а я то радостно перечу, то сразу выполняю, молча и спокойно… даже при том, что часть тех событий всё-таки не выпала из моей памяти – и я о нём много всего помнила. Слишком много. Слишком такого…
- Что-нибудь мне споёшь? – он сел, прислонившись спиной к стене, чуть поодаль от меня, - Давно тебя не слышал.
- В принципе, можно…
Какое-то время просто перебирала струны, но потом изнутри поползли первые слова. Какая-то песня. Новая…
Какие твои слова были правдой?
Какие нет?
Мир, куда ты привёл меня, ранит
Игрою лет.
Когда ты улыбался мне, это правда
Или обман?
Ты ушёл покорять новый мир. А мне
Подарил туман.
Я стою на мосту и не знаю, куда идти.
Расскажи мне.
Сердце твоё горит местью или оно в ином,
Тёплом огне?
Мы пришли по одному мосту. Скажи, ты меня
Пригласил куда?
Там, где рядом быть обещал, слова верны или
Просто вода?
У тебя тысячи лиц и сотни имён. Где
Настоящий ты?
Мне вопросы рекою. А твои уста связали
Какие путы?
На мосту между двух миров мы застряли. Там
Ветра нет.
Ты на перилах и угрожаешь мне. Так на какой вопрос
Расскажешь ответ?
Кирилл внимательно смотрел на меня. Слишком внимательно. Как будто он что-то вспомнил. Или… ой! Зачем я запела о при нём о том проклятом мосту?