Утром за нами пришёл тот дедок с ружьём и радостно объявил, что местный деревенский аттракцион «Убегай-ка» закончен, так как псу пора есть, нам тоже, да и вообще ему уже его лохматого друга не хватает. И с матами ринулся прочь, от шквала желудей, шишек и что там у кого нашлось на деревьях и в карманах. Зажигалку дяди Вити, заморскую, сувенирную, дедок, кстати, потом так и не вернул, как ни выл потом хозяин. Мол, «что упало, то пропало». Потом мы дружно слезали с деревьев – кто-то навернулся, аж двое. И тащили их уже на руках, сонные, зевающие. Псы и тот сенбернар в их числе бодро и дружелюбно топали за нами следом, иногда тянулись облизать руки и ноги пострадавших. И деревня нас встретила шумно, со смешками и издёвками, почти как героев. Пашке, кстати, от Кирилла за щедрый аукцион не влетело, так как парень был из тех двух, кто навернулся в процессе слезания с дерева – и Кирилл его пощадил.
В общем, это было одно из тех событий, о которых потом рассказываешь живописно и со смехом, хотя тогда, когда они ещё происходят, вообще никак не смешно, ну, ни на грамм!
Собственно, я тогда промолчала, кто дёргал меня за волосы и послужил причиной моих слёз, но Кирилл их всё равно разыскал, допытал – что он им там говорил, я не в курсе, но малолетние преступники сознались – и отлупил. Чтоб впредь было неповадно меня мучить.
Вздохнула, вспомнив те лихие времена. Хорошо было! Если не считать, что за косички дёргали больно. И что я тогда в лесу, уже идя в деревню, ногу проколола каким-то сучком – в босоножках была – и меня позже тоже несли, а потом два дня выйти из дому не могла, ожидая, пока боевое ранение хоть сколько-нибудь прилично затянется и перестанет кровоточить от малейших движений. Нёс меня, кстати, тогда Кирилл. Хотя он был низким и щуплым, когда мы познакомились, но спустя несколько лет, будучи уже подростком, он подрос и заметно окреп. Нёс меня на руках, не смущаясь моего веса. Впрочем, я была худышкой. И нас ещё потом дразнили женихом и невестой, правда, за глаза, чтоб от него не влетело. Но в целом тогда было весело…
Кирилл проворчал:
- Блин, а ты помнишь!
- А нельзя?
Он пожал плечами.
- Ты всё-таки заговариваешь мне зубы!
- А нельзя? – ответил он, передразнивая мой тон.
- Нет, всё-таки… - вздохнула, - Зачем мы с тобой ругаемся?
- Мда, нафиг оно? Есть ещё много куда более приятных вещей, - задумчивая улыбка.
- Так ты вспомнил или нет?!
- Ась?
Поспешно отворачиваюсь:
- Нет, ничего.
Он молчал недолго, потом насмешливо уточнил:
- Про мост?
Сердце моё ухнуло вниз.
- Ты спрашиваешь про мост между мирами?
Так… всё-таки… всё-таки вспомнил… подшутил как раньше, в детстве, а теперь возьмёшь и оттолкнёшь? Или… бить будешь? Врагов, я помню, ты не щадил.
- А что, мы когда-то и в правду стояли на мосту между мирами?
Кажется, ещё не вспомнил.
Обернулась, внимательно взглянула на друга детства. Он серьёзно смотрел на меня. Сидел рядом и смотрел на меня.
- Что было за перилами моста?
- Откуда я знаю? Я просто спела о нём.
- Может, он проходил через космос? Тогда под ним, над ним и за его перилами были бы видны звёзды. Звёзды-одиночки и целые вселенные.
Мне вдруг стало холодно. Невольно съёжилась, потирая ладонями предплечья.
Он… вспомнил… мост он точно вспомнил…
- Я ещё вскочил на перила – и угрожал тебе?
- Почему именно ты?
- А разве не я?
Испуганно молчала.
- А отчего я угрожал тебе?
Или… он вспомнил только обрывки? Что он запрыгнул тогда на перила и угрожал спрыгнуть, если я не…
- Заяц мой Острозубый, ты чего так на меня смотришь? Я просто пересказываю твою песню.
Просто пересказываешь?..
Он напел:
На мосту между двух миров мы застряли. Там
Ветра нет.
Ты на перилах и угрожаешь мне. Так на какой вопрос
Расскажешь ответ?
И добавил:
У тебя тысячи лиц и сотни имён. Где
Настоящий ты?
Мне вопросы рекою. А твои уста связали