Мы долго мерились взглядами – у меня уже начало щипать глаза.
Он что-то вспомнил – и хочет узнать подробности? Или он уже вспомнил всё? И… и я сижу, а он стоит. Он в любой миг может опустить этот стол на меня. Вон как смотрит на меня сверху вниз и молчит.
И вообще… как я могла забыться и начать ему верить? Даже если Кайер тогда умер… даже если то тело ему подарил тот мир… ведь у Кирилла и у Кайера была одна душа. Даже если Кирилл действительно всё забыл, душа его могла всё помнить. Или хотя бы часть. Или она уже была загрязнена и очерствела – и даже с потерей памяти, потерей воспоминаний головой, душа сохранила отпечаток прошлого – в своём характере. И характер Кирилла был похож на характер Кайера. Или, даже он был один – один характер у Кирилла и Кайера. Один на двоих. Потому что душа у них была одна.
Я сидела, замерев. Слёзы уже высохли на моих щеках, но всё ещё пребывали мокрыми пятнами на моей одежде. Мы так долго смотрели друг другу в глаза.
Не выдержав, моргнула. Глаза резало.
И, сломавшись, всё-таки взгляд отвела. В пол. И на себя. Заметила, что через футболку, промоченную моими слезами, местами просвечивает силуэт груди.
- Грудь у тебя красивая, зря её прячешь.
Вскинула голову – парень ухмылялся.
И… и он может не только меня убить…
Кирилл оттолкнул стол – моё сердце сжалось от ужаса – и тот с грохотом завалился в другую сторону от меня, кверху ножками, разбивая вдребезги сахарницу и его чашку. Падающая ложка отчаянно звякнула об пол. И, сделав ещё один удар по моим нервам, посерьёзнев, шагнул ко мне.
Отчаянно вскочила, зацапала с шкафчика первое, что подвернулось – металлический чайник.
- Не… не подходи! – и замахнулась, многозначительно.
Вода из чайника вылилась струёй. Почти вся на меня. И теперь я стояла с пустым чайником в руках и в одежде, облепившей тело. Кирилл, приближающийся ко мне медленными, кошачьими бесшумными шагами, замер, а потом расхохотался.
Я сжалась, мокрая с ног до головы, в одежде в облипку, держа в руках почти бесполезный чайник. Ну, разве что металлический. Это пригодится, если я по нему попаду. Но бить надо сразу, чтоб с одного удара и наверняка. Но мне не хочется его бить. Он же так поддерживал меня эти года, вступался за меня! С ним часто было весело и, в целом, хорошо.
Но он вспомнил… поэтому между нами и между нашими детством и дружбой теперь была массивная высокая стена.
Ухмыльнувшись, он двинулся ко мне. Я заслонилась чайником.
Быстрое ловкое движение – я замахнулась – и чайник улетел в сторону, мимо его, прогрохотав об холодильник. Я отступила, он сделал шаг ко мне. Я отступила и он сделал ещё один шаг за мной. Так мы подошли к раковине. Блин, мне надо было отступать в другую сторону, пока ещё была возможность…
Я молчала, напрягшись. Он молчал, стоя в паре шагов от меня.
Лица Кирилла и Кайера были не очень похожи. Но… эти глаза… эти холодные глаза…
Он вернулся. Он всё вспомнил. Такой пугающий мрачный холодный взгляд был только у него. Только у Кайера.
Мрачно улыбаясь, на меня смотрел инквизитор двух миров.
Шаг 7
Не знаю, что случилось бы дальше: бил бы он меня, чтобы ещё больше запугать, или пытался бы просто задавить морально. Но звонок в дверь отвлёк его от меня.
- Переоденься, - коротко бросил парень – и ушёл проверять, кого принесло.
Я метнулась в свою комнату, заперла дверь изнутри и прислонилась к ней, тяжело дыша. Мелькнула мысль, а не выскочить ли мне в окно. Затем другая, что вот под моим окном сколько-нибудь приличного дерева не росло. А в этом мире я не умела летать. Значит, остаётся или выбраться в окно, плюясь на опасность, ради хлипкой надежды сбежать, или ждать возможности выскользнуть в дверь. Так, мне понадобятся деньги…
- Проходите, - послышался дружелюбный голос моего мучителя в прихожей, когда я уже накинула сверху свитер-платье и уже запихнула в карман уличных шортов кошелёк.
Меньше вещей – меньше внимания. Свитер скроет очертания кошелька. А так я скажу, что просто замёрзла. Постояла в намокшей одежде. Ой, я забыла одеть лифчик…
Кирилл постучал по двери моей комнаты. Точнее, по двери одолженной мне комнаты в чужом доме.