А Андрюха, когда в прошлом рейсе с «Кротом» встретились и они меня одеколон пить учили, то рассказывал всё про какого-то своего однокурсника, который первый раз попал за границу, в Англию и в одном пабе, там, с англичанином познакомился. Сидят они, значит, с этим англичанином, пьют водку, а англичанин русского не знает, также, как и андрюхин однокурсник – английского. Но, ведь, надо же как-то беседу поддерживать, вот их однокурсник и вспомнил по-английски только одно: «no war». Это значит: «Нет войне». Ну это и понятно, пропаганда-то у нас в стране тогда одна была.
Вот этот их однокурсник, поднимает рюмку и серьёзно так говорит англичанину:
– No war!
А англичанин, такой серьёзный сразу делается и тоже рюмку поднимает и говорит:
– No war!
И пьют они оба. Потом немного сидят и снова:
– No war!
– No war!
Они под это «no war» несколько бутылок водки выпили. Однокурсник не помнит, как он до парохода добрался. Англичанин его на следующее утро провожал, стоит на причале рукой машет и кричит:
– No war!
После этого они своего кореша так и прозвали – no war. Они мне эту историю весь вечер рассказывали. Сначала один, потом другой, потом оба сразу, да ещё в разных лицах, рассказывают и хохочут до упаду.
И вот сидим мы в американском баре, пиво пьём. Андрюха по сторонам вертится и вдруг с американцем каким-то взглядом встречается. Я думаю,
интересно, что же он этому американцу скажет, ведь Андрюха по-английски ни бэ, ни мэ. А Андрюха улыбнулся, да, как гаркнет этому американцу:
– No war!
И руку так в приветствии поднимает. Я от смеха, чуть со стула не упал. А американцы к нам подсаживаются и давай пивом угощать. И все вокруг галдят, как сороки: «no war», да «no war»!
Я так наугощался, что через час сам уже с кем-то из них целовался и «no war» говорил. В автобус нас всем баром провожали, даже барменша вышла, ну та которая Андрюхе пиво продавать не хотела. Уезжаем мы, а янки нам вслед машут, свистят и «no war» орут.
Потом нас вёз обратно на судно школьный автобус. Дорога в порт гариевая, но укатана хорошо, ровная, ни одной ямки. По обеим сторонам дороги – домики, такие аккуратные, яркие. Сопки вокруг голые, травы и деревьев нет совсем, один только мох кругом. Едем мы, не спеша так, автобус полный, весь экипаж на судно возвращается, все молчат, в окна смотрят.
И почувствовал я, вдруг, что это последний рейс мой в Находке. Да так грустно стало, что всё закончится: САК, Датч-харбор, Находка, «Чайник». Андрюха к себе в Калининград уедет. Я в Мурманск. Надо, думаю, о себе какую-то память в этом Датч-харборе оставить. Взял и нацарапал ножиком на спинке кресла, мол:
Советско-американская кампания
БМРТ «Данко» 1989 год,
а пониже – no war.