– Слушай, – спросил Вадим, – а что, автостопщица – это твоя профессия?
– Нет такой профессии. Есть хобби. Два года назад я окончила институт. И пока меня не засосала работа, карьера, семья, муж, дети, хочу поездить. Быть свободной птицей! Тебе что-нибудь не нравиться?
– Мне это очень нравится, – честно признался Вадим, – Жаль, мне уже поздно.
… За разговорами доехали до развязки.
– Ну, пока, – попрощалась Настя, неожиданно поцеловав Вадима в щеку.
– Хорошая ты девка, Настя, – с огорчением сказал Вадим.
– Бери замуж, – с готовностью отозвалась Настя.
– Так ты же лесбиянка?!
– Я пошутила! – засмеялась Настя, выходя из машины.
И неизвестно, к чему это относилось: то ли к тому, что замуж, то ли к тому, что лесбиянка.
… Решив на разъезде ехать по прямой, Вадим доехал до заправки. И расплачиваясь у кассы, он впервые подумал, что ехать безмятежно дальше не сможет. После оплаты в кошельке осталось семнадцать тысяч и пять неприкосновенных тысяч на карточке.
Нужно было где–то подзаработать. Танцевать как Настя, он же не умел, да и не было в нем Настенного безрассудства, когда она могла подать себя любым способом, получая за это деньги. Деньги Вадим мог получать только конкретным трудом. Причем, мужским.
В стриптизеры он не годился. Да и с трудом представлял себя расхаживающим в плавках по заправке, да так чтобы девушки из окон автомобилей совали ему за резинку плавок деньги.
– Привет! – подсел он за столик к дядьке, обложенному амбарными книжками и разбиравшегося с какими-то счетами, угадав в нем, по-видимому, хозяина заправки.
– Нельзя ли где подзаработать?
Дяденька оторвался он бумаг и без удивления взглянул на Вадима.
– А что умеешь?
– Ну, вы скажите, что за работа, а я отвечу, смогу ли!
Дяденька почесал рукой лысину. – Забор из профлиста ставить умеешь? –
– Приходилось, – ответил Вадим, вспомнил свою практику в студенческом стройотряде.
– Сто двадцать метров забора, – уже заинтересованно сказал дядька. – позавчера привезли материал, а эти суки, с которыми я договорился, запили.
– Один не смогу, – правдиво ответил Вадим. Нужны хотя бы двое. И инструмент.
– Инструмент не вопрос, – дяденька уже воодушевился. – А человека дам, – показал он на незнакомого мужичка, заправлявшего машину.
– А он умеет? – Спросил Вадим
– Не хрена он не умеет, – ответил дяденька, иначе чтобы я с тобой разговаривал. Но поможет.
– И что за это? – с интересом спросил Вадим.
– Ну …, – дяденька задумался, хотя цену вопроса, конечно знал, ведь оговаривал он с предыдущими, -
– Так и быть, десять тысяч!
– На двоих?
– На одного. Мой работник бесплатно.
– Ты дядя, – расстроился Вадим, – меня за дурака держишь? Десять тысяч за сто двадцать метров? Какая стопроцентная цена – Вадим это помнил, хотя это было больше десяти лет назад – пятьсот рублей за метр?
И встал из –за стола.
– Стой, парень! – дядя видимо сообразил, что Вадим действительно знает эту работу.
– Какая твоя цена?
– Пятьдесят тысяч!
– Даю двадцать и по рукам!
– Тридцать, или ухожу!
– Пойдет! …
… Дядя повел Вадима на территорию своего будущего коттеджа. Пока же здесь стояли одни разбитые геодезистами столбики и лежали профлисты с необходимой арматурой для забора.
– Жить будешь здесь, – вздохнул дядя, заодно и сторожить, а то упрут.
– А где здесь? – удивился Вадим. Кроме голого поля, да деревенских домов вокруг ничего не было.
– Ну, в своей машине, – пояснил дядя. –
Ты же за два дня сделаешь?
– Как пойдет, – вздохнул Вадим.
Договорились так: дядя дает десять тысяч аванса и по мере строительства оплачивает каждые тридцать метров. И привозит еду – завтрак, обед и ужин.
Письмо Светлане
Знаешь, я тебя сейчас люблю больше, чем в начале нашей истории. Хотя не знаю, можно ли любить больше или меньше. Наверное, или любишь или не любишь.
Но правда, тогда, когда все у нас было гораздо ярче, взрывнее, чем сейчас, когда это был просто каждый день, не прекращающийся праздник, безумие какое–то, тогда, как мне сейчас кажется, это была просто страсть! Мы жили хлещущим через край сексом, новизной ощущений, еще черт знает чем, только не любовью.
А сейчас, когда прошел почти год, когда у нас все улеглось, когда уже праздник кончился – ведь не может быть вечного праздника, да многое еще, когда, я умираю без тебя. Я без тебя не могу, мне без тебя ничего не хочется, я без тебя жить просто не могу! – это, наверное, и есть любовь!
Наверное, потому что никто не знает, что такое любовь. Нет такой линейки – измерил, да вот это любовь, а здесь не дотянул два сантиметра – это еще не любовь!