— Там сейчас находятся дамы Саке и Ума, которые когда-то состояли в свите государыни, — сказал Пра- ч вый советник Канэтака, проходив- / ший мимо по коридору.
— Саке сидела в восточном конце |1 зала вчера вечером. Она была помощницей одной из танцевавших девушек, — отозвался советник в чи- I не сёсё Минамото. Z
Их разговор случайно услышали ком стара для того, чтобы появляться при дворе в качестве помощницы танцовщицы! — заметила одна дама.
— Она, наверное, думает, что об этом никто не узнает, но в один прекрасный день это непременно выплывет наружу! — поддержала ее другая.
Именно поэтому дамы с некоторым коварством появились на следующий день перед государыней с веерами, на которых был изображен символ долголетия остров Хорай. Интересно, поняла ли Саке этот намек?
Но и на этом дамы не успокоились. Они положили в ларец парик, а еще пудру и гребень, потому что молодые придворные заметили, что в волосах Саке, взрослой уже в общем-то женщины, был гребень, гораздо более подходящий молодой девушке. Гребень, изогнугый вроде бы по последней моде, но при этом слишком нарочито, завернули в бумагу, добавив туда же и несколько шариков благо-
стихотворение:
Среди множества дам на вчерашнем веселье Одна, в парике, была прекраснее всех.
— Если уж вы собираетесь шутить, то шутите по крайней мере тонко, — сказала государыня. — Пошлите ей, например, веер с каким-нибудь рисунком — пусть госпожа Сакё разбирается в его значении сама.
На это государыне ответили, что не стоит привлекать к шутке слишком много внимания и вообще, если передать подарок открыто, то никакой шутки не выйдет — лучше сделать так, чтобы Сакё не была уверена до конца, кто именно послал ей это послание. Одна дама, которая появилась при дворе лишь недавно и потому Сакё не знала ее в лицо, вызвалась отнести ларец. Она зашла в комнату, где находилась госпожа Сакё, и оставила ларец, громко сказав при этом: «Послание от государыни для госпожи Сакё.» Было бы очень неудобно, если бы послан-
6 Зак. 2443
ницу начали расспрашивать, но она сразу же быстро убежала.
И потянулись скучные дни. После того вечера, когда во дворце были танцы, при дворе не происходило ничего хоть сколько-нибудь интересного, кроме, пожалуй, приготовлений к празднику в честь древних богов, когда во дворец явились музыканты. Молодежь, за неимением свежих тем для разговоров, продолжала вспоминать и обсуждать тот вечер танцев. После того как государыня вернулась во дворец, придворным дамам не давали покоя юные сыновья Такамацу, одной из жен Митинага. Их нисколько не интересовали разговоры о танцах, но они постоянно были где-то поблизости — играли, шутили и болтали без умолку. Я старалась не показываться им на глаза, отговариваясь тем, что годы мои уже не те.
Посланником императора на праздник в святилище Камо был избран старший сын Главного министра. В тот же самый день при дворе пости-двора переслал Митинага ларец, в котором был серебряный футляр для книг, зеркало и гребень из благовонного дерева. На крышке ларца было выгравировано стихотворение. Это был ответ на стих о парике16^. Судя по всему, госпожа Сакё так и не поняла, что над ней пошутили, и подумала, что ларец и в самом деле был подарком от государыни. По правде, та шутка и в самом деле была глупой.
Супруга Митинага приехала во дворец тем же утром, чтобы взглянуть на сына, уезжающего в святилище Камо. Он выглядел совсем взрослым и был полон благородства и достоин-
ства. Его кормилица госпожа Куро даже заплакала от радости. Из святилища он вернулся уже после полудня и весь день во дворце были танцы, но танцоры не слишком старались, потому что никого из важных сановников не было. Красота одного из них, господина Канетоку, заметно увяла за минувший год, и мне, хотя мы и не были лично знакомы, было жаль его — он послужил словно напоминанием о мимолетности жизни и беге времени.
В двадцатый день Двенадцатого месяца я вернулась ко двору из дому. Когда-то, именно в этот день, я впервые перешагнула порог дворца. До того я казалась самой себе странником в мире мечтаний, но, к сожалению, придворная жизнь все изменила. Был уже поздний вечер, государыня постилась, поэтому мы не пошли к ней. Уже ложась в постель, я почувствовала себя ужасно одинокой. Кто-то из дам заметил, что во дворце все совсем не так, как дома: «Дома мы бы
| Кончается жизнь, и кончается год, 14 ветер шумит, навевая тоску.24 В те времена среди аристократов практиковалось чернение зубов с помощью окислов железа в качестве знака общественного пре-покой нарушается звуками шагов в коридоре». Слушая их ребяческую болтовню, я вдруг прошептала: |
|---|
вернуться
16 ^ Этот случай достаточно широко известен и упоминается еще в нескольких сочинениях того периода. Зеркало олицетворяет душу японской женщины. Вместе с ним Сакё прислала такое стихотворение: Увы! Патина обманула вас. Ясное зеркало не запятнано |