ей это выйдет боком. Ничего не скажешь, у нее есть талант, но она слишком все же эмоциональна в моменты, когда лучше быть сдержанной, и если уж что-то стукнет ей в голову, она не успокоится, пока не добьется своего. Рано или поздно судьба повернется к ней спиной.
Всю жизнь я находилась в тени. Теперь больше всего меня заботит то, что рядом со мной нет мужчины, который бы позаботился о моем будущем, но я не желаю хоронить себя заживо в печалях. Мне кажется, что свое одиночество я ощущаю тем сильнее, чем больше привычка к придворной суете въедается в мою душу. Осенними ночами я часто выхожу на веранду и мечтательно гляжу на луну — она навевает мысли о минувших днях. Говорят, что опасно смотреть на луну в одиночестве, потому что можно стать одержимой, но я не могу ничего поделать с собой. Сто-
| 26 Японская цитра |
|---|
 |
рок, а я играю на кото26 — играю я не очень умело, но я делаю это для собственного удовольствия, поэтому кому какое дело. Я боюсь, что моя музыка передает ту печаль, которая не только не отступает, но, напротив, в которой я тону с головой и из-за которой чувствую себя такой никчемной.
Моя комната слишком темная. У стены стоят кото и флейта-бива. Пара больших сундуков до отказа забиты книгами. В одном из них сложены старинные стихотворения и романы. Они давно изъедены книжными червями, поэтому их никто не хочет читать. К содержимому другого ларя никто не прикасался с тех пор, как семь лет назад умер мой муж. Когда мне становится скучно, я открываю какую-нибудь книгу, а мои служанки собираются вокруг и приговаривают: «Вам не дожить до старости, если вы будете читать книги, да еще на китайском! В старые вре-
мена женщинам даже сутры не позволялось читать!» Они упрекают меня и за глаза. Как хочется ответить им, что между соблюдением запретов и долгой жизнью едва ли есть какая-то связь, но все же лучше сдерживаться. То, как мы себя ведем, зависит и от возраста, и от самого человека. Некоторые вообще не признают книг, другие роются в старых рукописях, изнывая от скуки или же проводят дни в молитвах, не забывая при этом шумно теребить четки, но это все не то. Что говорить о моих служанках, если даже при дворе я не могла говорить на действительно интересные темы, потому как какой толк говорить об этом с теми, кто ровным счетом ничего не понимает. Еще более неприятно говорить с людьми высокомерными и бросающимися в крайности. Лишь немногие могут похвастаться широтой взглядов, а большинство слишком ограничены и не видят дальше собственного носа.
чсйка, завистливая к прочим дамам — так оценивают меня те, кто совсем не знает. Те же, кто узнал получше, меняют мнение и говорят что-то вроде: «Злые языки клевещут на вас. Вы очень тонкая и нежная, и говорить с вами одно удовольствие».
Некоторые недолюбливают меня, некоторые ненавидят, для кого-то я просто старая сплетница. Мне приходится выносить все это, потому что все это, так же как и одиночество, — моя судьба. Государыня сказала однажды: «Все это время вы стараетесь не открывать никому душу, но мне кажется, что я понимаю вас лучше, чем все прочие». Мне остается только надеяться, что есть при дворе люди столь же проницательные, которые понимают, что моя кажущаяся отстраненность — всего лишь маска.
Скромному, мягкому и спокойному человеку гораздо проще выносить сплетни, окружающие его имя. Даже легкомысленную кокетку никто не будет особо осуждать, если
она общительна и у нее добрый нрав. Человек же, полный гордыни, презрительно кривящий рот и ведущий себя соответственно, воспринимается совсем по-другому. Тот же, кто говорит больше, чем делает, а если и делает что-нибудь, то напоказ, всегда привлекает внимание. Редко возникает желание плохо судить о людях, которые, хотя и имеют недостатки, отличаются добрым нравом — к ним невольно испытываешь симпатию. И лишь те, кому нравится причинять зло намеренно, заслуживают осмеяния и презрения без всяких оговорок. Конечно, мы должны любить даже тех, кто ненавидит нас, но как трудно делать это! Даже милосердный Будда относит преступления против законов религии и ее служителей к серьезным проступкам. Вообще же лучше держаться подальше от людей, которые нас ненавидят. В противостоянии бурной злобы и холодного спокойствия последнее всегда выглядит