менная постройка, крытая соломой и не огороженная забором. В окнах даже нет ставен, но мы повесили бамбуковые занавески21. Дом стоит над обрывом, с которого открывается вид на обширную равнину, простирающуюся к югу. На востоке и западе расстилается море, так что мне это место кажется очень интересным. Когда поднимается туман, все выглядит настолько очаровательно, что я каждое утро поднимаюсь рано лишь для того, чтобы насладиться этим зрелищем. Жаль покидать это место.
На пятнадцатый день, под сильным и темным дождем, мы пересекли границу провинции и остановились на ночь в Икада, что уже в провинции Симофуса. Кажется, что наше жили-
что я не могу спать. Все, что я вижу7, это лишь три чахлых одиноких дерева, стоящих на небольшом холме.
Весь следующий день мы сушили нашу промокшую одежду и ожидали прибытия наших спутников22.
На семнадцатый день выступили в путь ранним утром и переправились через глубокую реку. Я слышала, что в этой провинции в старые времена жил князь Мано. У него было множество штук тканей, и он отбеливал их в водах реки. Сейчас река течет как раз по тому месту, где прежде стоял его большой дом. Из воды все еще торчат четыре столба — когда-то здесь были ворота.
Слушая людей, которые сочиняли стихотворения об этом месте, я и сама подумала:
Если бы я не видела торчащие из воды Старые деревянные столбы, Как могла бы я узнать, как могла бы я почувствовать Прошлое этого дома?
Тем вечером мы заночевали на берегу реки Куродо. Белый песок простирался вдаль и вширь. Темнел сосновый лес и ярко светила луна. Налетело мягкое дуновение ветра, и я вдруг почувствовала себя одинокой. Люди отдыхали и сочиняли стихи. Мой стих звучал так:
Лишь этой ночью
Осенняя луна на берегу Куродо будет снять для меня
Лишь этой ночью! — Сон не идет ко мне.
Рано утром мы покинули это место и добрались до реки Футои, протекающей между провинциями Симофу-са и Мусаси. Мы ночевали близ паромной переправы в Мацусато неподалеку от порогов Кагами, и всю ночь
Муж моей кормилицы потерялся где-то по дороге. На границе провинции она родила ребенка, так что мы должны были прибыть в столицу по отдельности. Я очень скучала по кормилице и хотела пойти повидать ее, поэтому мой старший брат отнес меня к ней на руках. Мы ночевали во временной постройке и накрывались теплыми хлопковыми одеялами, но моя кормилица, оставшаяся без мужа, который мог бы о ней позаботиться, лежала в стороне и была накрыта лишь грубым покрывалом. Она была в своем красном платье.
Свет луны проник в комнату, осветив все вокруг, и в лунном свете кормилица казалась почти прозрачной. Она плакала и ласкала меня, и мне не хотелось расставаться с нею. На сердце у меня было тяжело, но ее образ остался со мной. После этого меня совершенно перестало интересовать все, что происходило вокруг.
На следующее утро мы переправились через реку на пароме, не покидая наших паланкинов. В этом ме-
сте люди, сопровождавшие нас от самого дома, повернули обратно. Мы же, следовавшие в столицу, остановились на какое-то время, чтобы проводить их прощальным взглядом, и, так как мы расставались навсегда, все плакали. Даже мое детское сердце чувствовало тоску.
Теперь мы находились в провинции Мусаси. В этом месте нет ни малейшего очарования. Прибрежный* песок вовсе не белый и похож на грязь. Люди говорят, что в полях Мусаси растет пурпурная трава7, но пока что мы видим лишь высокий тростник, в котором всадник может скрыться с головой. В то время, пока мы ехали среди тростника, я видела разрушенный храм, который назывался Такеси-ба-дера. Также там виднелись камни фундамента разрушенного жилища.
— Что это за место? — спросила я.
— Когда-то в Такесиба жил один безрассудный человек Правитель области предложил ему охранять дворец
и поддерживать сторожевой огонь. Однажды он подметал в саду напротив покоев принцессы и напевал:
О, несчастный я! Судьба моя тяжко трудиться здесь во дворце!
Семь и еще три кувшина с хорошим вином есть у меня в родном доме. Там, где они стоят, я повесил сосуды из тыкв.
Они поворачиваются на запад, когда дуют восточные ветры, Они поворачиваются на восток, когда дуют западные ветры, Они поворачиваются на север, когда дуют южные ветры, Они поворачиваются на юг, когда северный ветер дует.
21
В прежние времена японские дамы всячески старались не попадаться на глаза мужчинам, для чего всегда скрывались за бамбуковыми занавесками, через которые могли видеть все, оставаясь в то же время невидимыми для окружающих
22
В те времена высшие сановники всегда путешествовали в сопровождении больших свит. Скажем, на совершение переезда из Киото в Токио в 1017 году у них могло уходить до