1кглинные листья тростника легко согнуть, Но не делай этого силой, Оставь это ветру.
Так, сочиняя стихи, мы проводили свободное время. Впоследствии
Той безлунной бесцветной зимней ночью Меня обуревала мысль: Почему все так?
Стихотворение тронуло меня, потому что я тоже вспомнила ту ночь.
В моих снах слезы той холодной ночи все еще не оттаяли.
Но их я выплачу украдкой.
Принцесса по-прежнему называла мою мачеху женой наместника провинции Кадзуса. Отец был рассержен тем, что принцесса называет ее все так же, хотя она уже стала женой другого человека. Он заставил меня написать принцессе письмо и напомнить ей об этом.
Есть место в далекой стране, которое называется Ксакура.
При дворе поют песню, которая называется «ксакура».
Мое имя тоже когда-нибудь кто-нибудь услышит...
Однажды вечером, когда ярко светила луна, я сопровождала принцессу в императорский дворец и вдруг вспомнила, что во дворце есть святилище Освещающей Небеса благородной Богини. Я решила воспользоваться случаем и преклонить колени перед ее алтарем. Тихонько я прошла в святилище (я была знакома с госпожой Хакасе, которая смотрела за ним). Бесконечная череда огней перед алтарем сливалась в одно туманное пятно. Госпожа Хакасе вдруг показалась мне невероятно старой — казалось, она была сама святость. В этот момент она походила не на смертную, но, скорее, на воплощение божества, которое говорило со мной, тем не менее очень любезно.
Следующей ночью ярко светила луна, и придворные дамы лениво переговаривались, любуясь ею. По-
зависть. «Если бы была жива покойная императрица, то и она не смогла бы пройти так величественно», — сказал кто-то. Я сочинила стихотворение:
Она подобна Куне, которая, открывая небесные ворота, Идет по облакам.
Мы, сидя в том же самом небесном дворце, проводим ночь В воспоминаниях о шагах из прошлого.
Дамы, в обязанности которых входило представление новичков обществу, казалось, были слишком заняты другими делами, поэтому никто не замечал существования при дворе такой простой деревенской девушки, как я. Очень темным вечером в начале Десятого месяца, когда сладкоголосые чтецы должны были начинать свою вечернюю службу, я вместе с другой дамой пошла послу-
WSSEEE
господина, пришедшего с визитом к принцессе.
— Будет как-то неудобно бежать в нашу комнату. Мы лучше останемся здесь, и пусть будет что будет. — сказала моя спутница, и мы присели.
Он говорил мягко и спокойно, и мы не пожалели, что остались. «Кто эта дама?» — спросил он мою подругу. Он был вежлив и не говорил амурных слов, подобно другим мужчинам, но деликатно рассуждал о грустных и приятных моментах этого мира. Его слова обладали странной силой, и я поневоле вовлеклась в беседу. Он удивился, что при дворе есть люди, неизвестные ему, и, очевидно, не собирался скоро уходить.
Звезд не было видно. В темноте шумел несильный дождь, и было слышно, как капли шуршат по листьям. «Чем глубже ночь, — сказал он, — тем прекраснее лунный свет».
Поговорив о красотах весны и осени, он продолжил: «Хотя каждая пора
■к
спокойно и пасмурно, неярко светит луна и кажется, будто она плывет по реке где-то вдали. В такое время особенно прекрасны спокойные звуки лютни. С другой стороны, осенью луна светит ярко, и, хотя по горизонту плывут туманы, предметы можно видеть так ясно, как будто они в двух шагах. Звук ветра, стрекот насекомых — кажется, будто все приятные звуки этого мира сливаются в один. Когда в такую пору слушаешь осеннюю музыку тростниковой флейты, то забываешь о весне и думаешь об осени как о лучшей поре года. А это зимнее небо, замерзшее от горизонта до горизонта! Снег покрыл землю и блестит в лунном свете. Воздух подрагивает от звуков музыки, и мы забываем весну и осень. А теперь позвольте спросить, какая пора года ближе вашим сердцам?»
Моя спутница высказалась в пользу осени, а я, не желая подражать ей, сказала:
Бледно-зеленая ночь, и цветы все слились в один
В мягком тумане —
Все озарила луна, мерцающая в весенней ночи.
Так я ответила. А он, мечтательно повторив мой стих вслух, заметил:
— Так вы выбираете весну? Теперь, до конца моих дней, каждая весенняя ночь будет напоминать мне о вас.
Моя спутница сказала:
— Кажется, все здесь, кроме меня, больше любят весну. Что ж, видно, мне придется любоваться осенней луной в одиночестве.
— Даже поэты времен империи Тан не могли решить, чему отдать предпочтение — весне или осени. Ваши ответы заставляют меня думать, что это мнение глубоко личное и зависит от каких-то моментов в жизни, когда души наполняются цветом неба, луны или цветов. Хотел бы я знать, почему одной из вас нра-