Выбрать главу

Он же ответил:

119

«Вечерами Всякий склонен печалиться, Но первая ты Об этом сказала, значит, Тяжелее тебе, чем другим…

Одна мысль об этом заставляет сердце больно сжиматься. О, если бы я мог приехать к вам прямо сейчас…»

На следующее утро, в тот ранний час, когда иней особенно бел, от принца принесли еще одно письмо.

«Что вы теперь?» — спрашивал он, и я ответила так:

120

«Бессонная ночь Позади, печально смотрю На выпавший иней… Право, нет ничего на свете Безотрадней такого утра…»

От принца принесли новое послание, как обычно, полное самых трогательных излияний… Были там и такие слова:

121

«Когда я один Вздыхаю все да вздыхаю, Что в этом толку? Вот если б сердце твое Билось с моим согласно…»

Я ответила так:

122

«"Ты — это ты, Я — это я" — так делить Никогда бы не стала. Может ли быть, чтобы розно Бились наши сердца?»

Шло время, и вот однажды женщина, возможно, простудившись, занемогла, и, хотя никакой опасной болезни у нее не было, страдала она чрезвычайно, и принц время от времени посылал кого-нибудь справиться о ее здоровье. Скоро ей сделалось лучше, и однажды слуга, коего он послал наведаться о ее самочувствии, вернулся с таким письмом:

«Мне немного лучше… Понимаю, сколь я многогрешна, но так хочется еще на некоторое время задержаться…[198] И все же…

123

Оборвалась… "Ну и пусть себе рвется" — смирилась, Но весть от тебя — И снова так жалко стало Драгоценную эту нить…»[199]

«Я вне себя от радости… — ответил принц. — Ничего приятнее я давно уже не слышал…

124

Драгоценная нить Разве может порваться? Или друг другу Мы не клялись, и сердца Не связаны клятвой навечно?»

Пока мы вот так обменивались письмами, подошел к концу и этот год, и я решила, что весной…[200] В самом начале одиннадцатой луны, в день, когда падал густой снег, от принца принесли письмо:

125

«В век далекий богов[201] И тогда уже снег этот падал, Он нам не внове. Но тот, что выпал сегодня, Обычным не назовешь!»

Я ответила так:

126

«“Первый снежок!” Восхищаюсь им неизменно Каждой зимой. Лишь во мне — ничего необычного, Только годы ложатся на плечи».

Такими бесполезными песнями обмениваясь, мы встречаем рассветы и закаты.

Сегодня от принца принесли письмо: «Измученный неизвестностью, я совсем уже собрался было навестить вас, — пишет он, — но предстоит сочинять китайские стихи…»

Я ответила:

127

«Если нет у тебя Минуты досужей, сама я К тебе поспешу. Узнать бы, куда ведут Поэзии тайные тропы».

Принц был приятно удивлен и ответил так:

128

«Ко мне поспеши, В скромном моем жилище. Дорогу к стихам Тебе укажу, да и к встречам, Быть может, откроется путь».

А однажды, когда на землю лег особенно белый иней, принц прислал человека с вопросом: «Что вы можете сказать об этом инее?», и я ответила:

129

«Ведь это же я — Тот бекас, что в зябкую ночь[202] Перья ерошит. Которое утро встречаю, На иней холодный глядя…»

А в другой день лил дождь, и я написала:

130

«Сколько дождей Пролилось, сколько раз снег Ложился на землю… Позабыв о сне, по утрам Гляжу на холодный иней».

В ту ночь принц изволил пожаловать и, как это обыкновенно бывало, обратил ко мне мимолетно-зыбкие речи, а среди прочего сказал, печально вздыхая:

— Боюсь, вам не придется по нраву, ежели, поселив вас в своем доме, я стану оставлять вас в одиночестве, отлучаясь куда-нибудь, или, скажем, сделаюсь монахом?..

«Что тревожит его душу? — подумала я. — Неужели он и в самом деле помышляет?..» Сердце мое печально сжалось, и я невольно разрыдалась. Тихо сеялся мелкий дождь, больше похожий на снег. Ни на миг не смыкая глаз, принц нежно утешал меня, клялся, что не только в этом мире… «Я решилась показать ему всю глубину своих чувств, — думала я, — видя, как трогательно он нежен, настолько, что никакие толки не отвращают от меня его сердца… А если он действительно?.. Что ж, тогда и я…»[203] Удрученная этой мыслью, я не могла вымолвить ни слова, только тихонько плакала, и, увидев это, принц сказал:

131

— Пустые слова О том, что свершить задумал… Всю ночь напролет… Я же продолжила: — Падают слезы из глаз нескончаемым ливнем.

Беседуя со мной, принц казался еще более неуверенным в себе, чем обыкновенно, когда же рассвело, он уехал.

Хотя участь придворной дамы и представлялась мне весьма незавидной, я все же готова была переехать в дом принца, надеясь, что это принесет рассеяние тоске, томившей меня ежечасно, но теперь новые сомнения смутили мою душу. «Как же быть?» — терзалась я и в конце концов написала принцу:

132

«Невыносимо! Неужели я наяву Это слыхала? О, если бы можно было Сном считать прошлую ночь… Но, увы, вряд ли это желание…»

Сбоку же я приписала:

133

«Пылкими Были клятвы твои когда-то, Все зыбко теперь… Или ждешь, чтобы я смирилась Мол, так уж устроен мир?

Досадно, право…»

Прочитав письмо, принц ответил: «Ведь я хотел написать первым…

134

Явью считать Не стоит тот случай досадный, Все это тебе Пригрезилось прошлой ночью, Когда мы уснули вдвоем.

А вы уже готовы поверить… Как вы нетерпеливы!

135

Лишь эта жизнь Зыбка — никому не измерить Жизненный срок. А наши с тобою клятвы Долговечней сосны Сумиёси[204].

О, моя милая, я никогда, никогда более не стану докучать вам размышлениями о собственном будущем… Какая досада, что я сам…»

После этого письма безотчетная печаль поселилась в сердце женщины, целыми днями она только и делала, что вздыхала. «Ах, надобно мне было раньше позаботиться обо всем…» — думала она. Как-то ближе к полудню принесли письмо от принца:

вернуться

198

99 «Понимаю, сколь я многогрешна, но так хочется еще на некоторое время задержаться…» — по буддийским представлениям желать продления жизни, быть привязанным к жизни — греховно.

вернуться

199

100 Драгоценная нить (тама-но о — ожерелье из драгоценных камней) — в японской поэзии символизирует жизнь. См. также коммент. 21 к «Собранию стихотворений».

вернуться

200

101 «…я решила, что весной…» — Идзуми Сикибу имеет в виду, что решила весной переехать к принцу.

вернуться

201

102 «В век далекий богов…» — это стихотворение наверняка было воспринято Идзуми Сикибу, как новое свидетельство чуткости принца: на одиннадцатую луну приходилось много синтоистских праздников и церемоний, поэтому очень уместно было начать свое первое за эту луну стихотворение словами о богах.

вернуться

202

103 «Тот бекас, что в зябкую ночь…» — цитируется стихотворение Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 761: «На рассвете // Бекасы, нахохлившись, перья свои // Беспрерывно ерошат. // Я же всю ночь мечусь, // Если ты ко мне не приходишь».

вернуться

204

105 «Долговечней сосны Сумиёси…» — сосна Сумиёси (или Суминоэ), так же как и сосна Такасаго, воспеты в японской поэзии как сосны-супруги (они имеют по два ствола, выросшие из единого корня, причем стволы представляют собой сосны разного вида, один ствол — «красная» сосна, другой — «черная»). Сосны символизируют верных супругов, проживших вместе до глубокой старости. Стихотворение принца основано на стихотворении Неизвестного автора из антологии «Кокинвакасю», 905: «Даже с тех пор, // Как я тебя видел, минуло // Немало лет, // Сколько веков на брегу Суминоэ // Ты стоишь, о принцесса-сосна?»