69. Принц Ацумити
| аки но ути ва | За осень |
| кутикэру моно о | успели истлеть (рукава), |
| хито мо са ва | но ты почему-то |
| вага содэ то номи | только о своих рукавах |
| омоикэру кана | подумала. |
Принц последовательно отвечает на четыре стихотворения Идзуми Сикибу (65,66,67,68), начиная каждое стихотворение теми же словами, что и она, и парируя ее упреки. Это ответ на стихотворение 65.
70. Принц Ацумити
| киэнубэки | Не думай, |
| цую но иноти то | что жизнь, как роса, |
| омовадзу ва | готовая растаять, |
| хисасики кику ни | почему бы с долговечной хризантемой |
| какария ва сэну | ее не сравнить? |
Это ответ не на стихотворение Идзуми Сикибу, а на фразу из ее письма: «…тада има мо киэнубэки цую но вага ми дзо аяуку…» («Непрочной росой вот-вот растает моя жизнь…»). Некоторые исследователи полагают, что-когда-то в «Дневнике» было и соответствующее стихотворение, утерянное в более поздних списках. Во всяком случае в некоторых вариантах «Собрания стихотворений Идзуми Сикибу» («Идзуми Сикибу-сю») после стихотворения об истлевших рукавах идет такое стихотворение:
| киэнубэки | Готова растаять |
| цую но вага ми ва | Моя жизнь случайной росою. |
| моно номи дзо | Все, что меня |
| аяуку са ва ни | Окружает, столь зыбко, непрочно, |
| канасикарикэру | И печалям не видно конца. |
Росе как символу бренности, мимолетности принц противопоставляет хризантему — символ вечности и долголетия. Эти два слова в японской поэзии ассоциативно связаны, к тому же, говоря о хризантеме, принц намекает и на свою вечную любовь. Упоминание хризантемы было тем более уместно, что стихотворение написано в дни девятой луны (на девятый день которой праздновался праздник Хризантем).
71. Принц Ацумити
| мадоромадэ | Не засыпая, |
| кумой но кари но | слушаешь, как в облачной обители |
| нэ о кику ва | гуси кричат. |
| кокородзукара но | но ведь это тобой самой придуманное |
| вадза ни дзо арикэру | занятие, не более. |
Это ответ на стихотворение 66, в котором Идзуми Сикибу жалуется на свое одиночество. Принц же говорит, что она сама виновата в своем одиночестве, ведь она не пустила его в дом, когда он приехал к ней.
72. Принц Ацумити
| варэ нарану | И кроме меня |
| хито мо ариакэ но | есть люди, которые с тем же чувством |
| сора о номи | только и делают, что смотрят на небо с |
| онадзи кокоро ни | бледнеющей |
| нагамэкэрукана | предутренней луной. |
Откликаясь на призыв Идзуми Сикибу (стих. 67) разделить ее одиночество, принц уверяет ее, что и он страдает, причем едва ли не больше, чем она — он думал, что он один тоскует, глядя на рассветное небо, но оказалось (как это ни странно), что другие (то есть Идзуми Сикибу) испытывают такие же чувства («онадзи кокоро» — это слово он берет из стих. 68). Слово «ариакэ» — какэкотоба, первая его часть «ари» («быть», «существовать») завершает фразу «варэ нарану хито мо ари…» («и кроме меня есть люди…»), в полном же виде оно входит в состав словосочетания «ариакэ-носора» (буквально «небо, имеющее свет», то есть утреннее небо, в котором еще видна луна).
73. Принц Ацумити
| ёсо нитэ мо | И в других местах — |
| кимибакари косо | уж ты-то во всяком случае наверняка — |
| цуки мимэ то | глядят на луну — |
| омоитэюкиси | так подумав, пошел, но |
| кэса дзо куясики | этим утром мне суждено испытывать досаду. |