Мне не кажутся все же убедительными доводы приверженцев этой второй группы исследователей, и я предпочитаю исходить из того, что автором «Дневника» была сама Идзуми Сикибу и что написала она его вскоре после смерти принца Ацумити, когда воспоминания о счастливых днях их любви еще были живы в ее памяти.
Выше уже говорилось о том, что за год траура по принцу Ацумити Идзуми Сикибу создала состоящий из 122 пятистиший цикл, посвященный памяти своего умершего возлюбленного. Среди прочих есть там и такое стихотворение:
Увидев, как зеленеют травы…
Прозаическое вступление к этому стихотворению заставляет вспомнить начало «Дневника» («…когда я рассеянно смотрела на сад, на траву, зеленеющую на насыпи вокруг дома…»). К тому же предыдущее стихотворение цикла датировано «первым днем четвертой луны», а именно в этот день сделана первая запись «Дневника».
Как и прочие хэйанские дамы, Идзуми Сикибу начала писать свой «Дневник», имея вполне определенную цель, она хотела поведать миру историю своей любви к принцу Ацумити, показать, как сильно она была любима и как сильно любила сама. Разумеется, в угоду этому замыслу одни факты замалчивались, другим придавалось преувеличенное значение, кое-что приукрашивалось, вводились сознательно или бессознательно кое-какие вымышленные детали. Вряд ли настоящая история любви принца Ацумити и Идзуми Сикибу была точно такая, как это описано в «Дневнике». К примеру, известно, что принц во время своего романа с Идзуми Сикибу увлекся другой женщиной, но об этом Идзуми Сикибу предпочла умолчать.
В «Дневнике» изображены события примерно десяти месяцев. Одни из них датированы, другие нет. Судя по всему, Идзуми Сикибу хотелось показать, как разворачивалась история ее любви, что за чем следовало, точная же датировка отдельных эпизодов нимало ее не волновала. Как большинство хэйанских дам, она не вела «Дневник» изо дня в день, а написала его разом, спустя некоторое время после описываемых событий, подкрепляя воспоминания сохранившимися у нее письмами. Из этих-то писем скорее всего и взяты имеющиеся в «Дневнике» даты.
Центральное место в любовной переписке в эпоху Хэйан занимали японские пятистишия вака, и в связи с этим хотелось бы сказать несколько слов об особенностях японской поэзии того времени.
Основным и, пожалуй, самым замечательным свойством вака является ее изначальная связь с повседневной жизнью. (Впрочем, это касается не только поэзии, но и всех видов искусства.) Японская поэзия не поднималась над бытом, не прорывалась к «высшему», к небу, нет, она возникла и существовала внутри быта и вне его не мыслилась. Пятистишие вака не было ни средством самовыражения, самораскрытия поэта, ни орудием его самоутверждения, скорее оно играло роль послания: это могло быть послание как силам природы, богам-ками (которые находились тут же в одном измерении с человеком и на которых можно было воздействовать при помощи слова), так и человеку (и в эпоху Хэйан именно это последнее и стало главным). Будучи посланием, японское пятистишие сочинялось не тогда, когда поэт хотел выразить свои чувства по тому или иному поводу, а тогда, когда ему надо было сообщить кому-нибудь о своих чувствах или намерениях. Причем, если речь шла о любовном послании, оно должно было быть зашифровано таким образом, чтобы его мог понять лишь тот человек, которому оно было предназначено. Именно это обстоятельство во многом и определило внутреннюю поэтику вака. На первый взгляд многие пятистишия воспевают красоту природы, не более, но на самом деле «природное» очень часто служит лишь прикрытием для «человеческого». Японские поэты использовали окружающий их мир как своеобразный арсенал символов, помогающих им в завуалированной форме передать свои чувства адресату с тем, чтобы вызвать у него ответное чувство или даже подтолкнуть его к какому-нибудь действию. Природное в вака всегда связано с человеческим, человеческое передается через природное, и все средства художественной выразительности, и в первую очередь какэкотоба (перекидные слова, слова-мостики, слова-связки), рассчитаны на то, чтобы выявить эту нерасторжимую связь природного и человеческого.
«Дневник Идзуми Сикибу» является убедительным примером этих своеобразных черт японской поэзии. Для того чтобы читатель мог проникнуть во внутреннюю поэтику вака и оценить коммуникативное значение отдельных приемов, все пятистишия «Дневника» отдельно прокомментированы. Надеюсь, что эти комментарии помогут и при чтении «Собрания стихотворений Идзуми Сикибу».
Как уже говорилось выше, после Идзуми Сикибу осталось около двух тысяч пятистиший. Дошедшие до наших дней списки «Собрания стихотворений Идзуми Сикибу» (разумеется, ее собственных рукописей не сохранилось, все, чем мы располагаем, скорее всего составлено и переписано не ею самой, а другими людьми, жившими гораздо позже) обычно подразделяются на четыре основные группы.
1. «Собрание Идзуми Сикибу» («Идзуми Сикибу-сю»), включающее в себя около 900 стихотворений и составленное после смерти Идзуми Сикибу скорее всего на основании ее собственных рукописей. Очевидно, те списки, которые имеются в настоящее время, возникли в результате неоднократных переписок с некоторыми уточнениями и добавлениями.
2. «Дополнительное собрание Идзуми Сикибу» («Идзуми Сикибу-сёкусю»), включающее в себя около 650 стихотворений и составленное, судя по всему, во второй половине XII века, то есть в конце периода Хэйан.
Возможно, эти два собрания изначально представляли собой единое целое.
3. «Собрание Идзуми Сикибу, переписанное высочайшей кистью» («Синканбон Идзуми Сикибу-сю»), включающее в себя около 150 пятистиший и составленное вскоре после антологии «Синкокинсю», то есть в начале XIII века. Один из существующих ныне списков приписывается императору Годайго (1288–1339, правил 1318–1339), другой — императору Гоцутимикадо (1442–1500, правил 1464–1500).
Составители этого собрания, объединив те стихотворения Идзуми Сикибу, которые в разное время были включены в поэтические антологии, расположили их по темам (времена года, любовь, разное и проч.).
4. «Стихи Идзуми Сикибу, Собрание Мацуи» («Мацуихон Идзуми Сикибу-сю»), включающее в себя 273 пятистишия и составленное во второй половине XV века. Это собрание по существу является расширенным вариантом предыдущего.
Собрания 3-го и 4-го типа отличаются от собраний 1-го и 2-го типа главным образом тем, что полностью были составлены потомками и никак не ориентировались на рукописи самой Идзуми Сикибу, однако в них есть очень известные стихи, по каким-то причинам не вошедшие в собрания 1-го и 2-го типа.
Текст, послуживший основой для помещенного в этой книге перевода «Собрания стихотворений Идзуми Сикибу» принадлежит к 4-му типу.
Поэтический дар Идзуми Сикибу был высоко оценен и современниками, и особенно потомками. Ее стихи есть во всех ведущих поэтических антологиях, начиная, как мы уже говорили, с «Сюивакасю». Особенно популярна была ее любовная лирика. Пользуясь всеми поэтическими приемами того времени, она умела, как никто другой, наполнить свои стихи живым, искренним чувством.
Мурасаки Сикибу, особа весьма придирчивая, давая ей в своем «Дневнике» довольно суровую оценку, все же не может не признать ее достоинств.
«Вот Идзуми Сикибу, — замечает она, — та всегда пишет прекрасные письма. Конечно же, есть и у нее недостатки, но письма писать она мастерица — пишет легко и непринужденно, причем умеет сделать так, что даже самые обычные слова кажутся трогательными. Песни ее очень хороши. Возможно, ей недостает некоторого знания древних песен и она не всегда следует правилам стихосложения, поэтому настоящим стихотворцем ее не назовешь, но ведь можно создавать привлекающие общее внимание песни даже тогда, когда просто произносишь вслух то, что само просится тебе на язык. Нельзя не признать, что ей не хватает умения разбирать и оценивать песни, сложенные другими. Однако ее собственные песни возникают легко, словно сами собой».