А позади последних приспешников Нечистого лежала смерть. Там, застыв в молчаливом ожидании на водах озера, высились громады пяти дредноутов; за ними — галеры и парусники со стрелками. Яркое послеполуденное солнце освещало картину готовящегося уничтожения. Пропели горны метсов, и всадники остановились, сплачивая ряды и ровняя строй. Шеренги конницы вытягивались полумесяцем; в центре его находилась вопящая в панике толпа грязных людей и грязных монстров, неумолимо теснимая туда, где край болота упирался в озеро.
Иеро с удовольствием наблюдал за сценой сквозь полуприкрытые веки. Приказ гласил: "Не щадить!" Было хорошо известно, на что способны эти твари; что ж, здесь они, по крайней мере, примут скорую смерть. Впервые за долгие годы попытка нормальных людей, желавших только спокойствия и мира, избавиться от приспешников Тьмы была близка к завершению. Возмездие близилось. Тем, кто породнился со Злом, отказано в искуплении; и сейчас, под ярким светом солнца, они растают как дым. Навсегда!
В рядах всадников снова запели горны, и копья опустились, сверкая широкими остриями; полумесяц пришел в движение, и битва — скорее, бойня — началась. Это было нетрудно. Утопая по колено в грязи, сторонники Нечистого умирали, не надеясь на побег. С воды за ними бдительно следили жерла молчаливых пушек и лучники, выстроившиеся на палубах малых судов. Никто не ушел от расплаты…
Когда конец стал очевиден, Иеро повернул к середине пустоши, вглядываясь в линию лорсов и всадников, наблюдавших за зеленой стеной леса.
Он сунул в нежны длинный клинок. Оба полковника сопровождали его, и под их восхищенными взглядами Иеро чувствовал себя довольно неуютно.
"Почему они так смотрят? — мелькнула мысль. — Ведь эти люди когда-то учили меня…" У стремени Меряя обматывала длинным лоскутом голову За'рикша, пока Ч'урш пытался вычистить из шерсти грязь. Они тоже с обожанием поглядывали на командира. Братья Мантан, вышедшие из битвы целыми и невредимыми, с невозмутимыми лицами восседали на скакунах, но глаза их говорили о многом!
"Я же ничего не сделал, — напомнил себе Иеро. — Немного предусмотрительности и четкое планирование… в основном это заслуга старика Демеро. Может быть, я слегка помог… Но это не повод для поклонения! — Он начал молиться, устремив взгляд к сияющему небу: — Вседержитель, охрани ничтожнейшего из слуг Твоих от грека гордыни! Кроме того, — смиренно добавил священник, — я же и вправду не сделал ничего особенного!"
Бог — или замещающая его Судьба — прервал эти благочестивые размышления. Перед ними возник курьер на перемазанном грязью лорсе, вручивший Саклару депешу. Быстро вскрыв пакет, полковник углубился в чтение, потом воскликнул:
— Ну и ну! Та банда, что успела удрать в лес, идет обратно — мчится прямо на наши позиции! — Саклар вскинул взгляд на Иеро. — Ваш план, сэр, сработал еще лучше, чем ожидалось. Примите мои поздравления! — Глаза его возбужденно блестели. — Ты понимаешь, Иеро, сейчас мы возьмем всех! Всех!
— Вдруг полковник смущенно улыбнулся: — Простите, генерал… Я забылся. Но, во имя ран Христовых, кто же остановил их в лесу?
— Отряды союзников, о которых никто не знал, — вполголоса произнес Иеро, наклонившись к старому бойцу. — Однако, полковник, какие новости с востока? Мы отбили атаку здесь, а что творится на нижнем озере и реках, ведущих к Намкушу?
— У меня есть сведения, сэр! — Это вступил в разговор молодой человек, один из адъютантов Саклара. Иеро заметил, что левая рука юноши висит на перевязи — он тоже побывал в бою.
— Выкладывай, парень! — восторг, светившийся в глазах юного офицера, не вызывал ответных чувств у Иеро. Сколько таких ребят легло в землю этим утром?
— Сэр, все их попытки продвинуться на востоке оказались безуспешными. Наши корабли и Народ Плотины блокировали каждый водоем. У нас там было одно паровое судно да баркасы с лучниками — вполне достаточно… разбежавшихся прикончили бобры. Нечистый послал туда лишь несколько отрядов.
— Значит, оборона выстояла… Хорошие новости! — Радостная волна нахлынула на Иеро, но он помнил, что вторая задача еще не решена. Где же С'дана?
Он заставил себя вникнуть в слова юного офицера. Народ Плотины! Сколько же молодых самцов и самок из племени Чароо больше не увидят света дня? Сколько малышей потеряли родителей, которые никогда не вернутся в свои уютные хижины? Вероятно, эти восточные реки и ручьи стоили немало жизней… Он глубоко вздохнул, отгоняя мрачные мысли.
Было еще что-то — нечто важное, сказанное им самим… Да, никому не известные союзники! По крайней мере, неизвестные ему. Но он мог догадываться.
Иеро резко повернулся в седле, поймал взгляд Саклара, потом — Льюиса.
— Командиры! Войско — в парадный строй! — Голос метса сорвался, он заметил недоумение на лицах офицеров и попробовал успокоиться. — Великий новый союзник идет к нам с севера. Я хочу встретить его с почестями. Эту мерзость, — он кивнул на горы трупов, — свалите у воды. Пусть на равнине выстроятся все войска и приветствуют гостей.
Но где же С'дана? Странно, священник не ощущал ни одного щита Нечистого вблизи… Поставленный колдунами барьер пал; значит, он должен был нащупать С'дану или его защиту… Но ничего подобного не замечалось.
Иеро испытывал тревогу, смешанную с радостью. Как хорошо, что Горм успел вовремя! Приятно знать, что он где-то вблизи… даже приятней, чем известие о полностью очищенных тылах…
Копьеносная конница Республики застыла в плотном строю, когда три фигуры одна за другой показались на опушке и направились к молодому генералу. М'рин преклонила колено; ее примеру последовали оба самца. Дети Ветра никогда не оказывали такого почтения Иеро, но он не нашел в себе сил упрекнуть их.
За грузными телами двух посланцев медвежьего народа Горм был едва заметен. Эти гиганты превосходили размерами даже древних кодьяков и бурых сибирских медведей. Лишь высокие лбы, под которыми сверкали маленькие глазки, да вытянутые, яйцевидные черепа свидетельствовали о разумности этих созданий. Они двигались по болотной грязи иноходью, покрывая расстояние с поразительной быстротой.
Предводитель — важность, с которой он держался, не оставляла сомнений
— сел на задние лапы; его морда находилась теперь на том же уровне, что и голова Клуца. Инстинктивно Иеро отметил, что скакун не встревожен подобной близостью. Шерсть гиганта, тронутая серебристой сединой, пахла отвратительно.
— Я останусь безымянным, — пришла мысль огромного существа. — По крайней мере, до тех пор, пока лучше не познакомлюсь с твоим народом. Люди, которых вы зовете эливенерами, эти сторонники мира, попросили нашей помощи в войне. Но что такое мир? Дни, проведенные в покое. Мы хотим покоя и пришли сражаться. Думаю, мы не ошиблись.
Второй медведь, отличавшийся пропорциями жителей Бробдингнега, опустился в лужу и теперь перекатывался там с боку на бок. Иеро осторожно скосил глаза на своего приятеля, меньшего из троицы. Кавалерия метсов по-прежнему застыла в парадном строю с поднятыми вверх пиками.
— Я полагаю, — ментальный сигнал был отчетливым и мощным, что странным образом не вязалось с тяжеловесностью фразы, — эти мыслящие, твои братья, стоят так, чтобы почтить нас? Нет необходимости. — Маленькие глазки гиганта уставились прямо на Иеро. — Ты — тот, кто взял малыша на Юг? Наш народ в долгу перед тобой… Но мы знаем, что такое благодарность… и принесли дар. Малыш, покажи!
Горм шагнул вперед. Ремни, охватывавшие шею и туловище, удерживали на спине грубый короб, сплетенный из коры. Медведь наклонился и вывалил его содержимое на землю.
Две лысых головы, два блестящих черепа, два ненавистных лица… Головы покатились по мокрой траве под ноги Клуцу… Одно лицо казалось незнакомым; друге же… другое Иеро не забывал никогда. Голова С'даны, грубо оторванная от тела, лежала перед ним; губы кривились в гримасе смерти.
Предводитель медвежьего народа продолжал:
— Мы подумали, что такой мрази нет места в мире. Гляди! Это два вождя, которых ты искал, Красный и Голубой. Их Круги уничтожены. Мы знаем, как много ты сделал для этого… И наш малыш считает так же, а он никого не станет лизать зря. Придет день, и он достигнет настоящей мудрости. И это будет хорошо для него и для тебя. — Гигант покачал мохнатой головой и смерил человека оценивающим взглядом, — По нашим понятиям, слишком уж ты скор… Но ничего. Ты можешь стать первым из своего народа, достигшим мудрого равновесия.