Он прислушался повнимательнее и начал различать кроме легкого постанывания корпуса и шлепанья волн еще и другие звуки. До него донеслись слабые голоса, а также лающе-хрюкающие звуки, слишком хорошо ему знакомые. На корабле было по крайней мере несколько ревунов. Фоном для всех этих звуков служил тонкий воющий шум, который можно было различить лишь предельно сконцентрировавшись. Он решил, что это шум корабельной машины и мельком задумался, как же она может работать.
Иеро не стал тратить времени, разыскивая какое-нибудь оружие. Кинжал с пояса и тяжелое мачете исчезли, а все остальное осталось в седле. Спаслись ли Клац и девушка? Сумел ли убежать Горм? Бедная Лючара, ее защитники каждый раз попадают во вражескую ловушку!
Его размышления были прерваны звяканием замка или задвижки. Дверь открылась, вернее, скользнула в сторону, и в крохотную каюту хлынул свет, заставив священника замигать и прикрыть рукой глаза.
Прежде, чем он опустил руку, мерзкое зловоние предупредило его, что среди явившихся врагов по крайней мере один ревун. Когда глаза Иеро привыкли к новому освещению, он увидел, что тюремщики включили светильник на потолке.
Вошли двое людей в уже знакомых ему плащах с капюшонами. У одного из них на груди была тошнотворная спираль, но только на сей раз не красная, а мертвенно-голубая. Он же, очевидно — главарь, отбросил свой капюшон и настолько напомнил С'нерга, что Иеро чуть не вскрикнул. Второй вошедший капюшон надвинул, но Иеро увидел мельком в тени капюшона зверское выражение на бородатом лице со сломанным носом. К стене возле двери прислонился ревун, розоволицый монстр, свыше двухсот фунтов весом. Его грязно-коричневый мех свалялся и мерзко вонял. Но глубоко сидящие под огромными надбровными дугами жесткие глаза светились разумом и злобой. Гигантские руки сжимали металлическое оружие, похожее на огромный мясницкий нож.
Острый взгляд главаря не пропустил проблеск узнавания в глазах Иеро и он заговорил. Иеро отметил, что он заговорил на батуа, а не на метском.
— Так… ты уже встречался с кем-то из нас? Все Братство — близкая родня и если ты видел одного, ты видел всех.
Иеро охотно поверил в это, рассматривая адепта Нечисти из-под полуприкрытых век. Этот человек, если это был человек, казался чуть старше С'нерга, морщины на его горле были глубже. Тем не менее, священник не сказал ничего.
Адепт, а он не мог быть никем иным, что-то строго сказал на незнакомом языке другому человеку; тот поспешно подошел к Иеро, наклонился и разомкнул замок на металлическом поясе. Однако, Иеро не пошевелился, а продолжал лежать и внимательно разглядывать своих врагов.
— Хорошо, хорошо, — фыркнул адепт. — Человек с крепкими нервами. Если бы ты вскочил или даже мысленно встал, я бы сбил тебя с ног, просто в качестве первого урока неповиновения. Но мы знаем, что ты умен. А теперь — внимание, священник, если ты священник, а не кто-нибудь иной.
— Я — С'дуна. Тот здоровяк в углу — Чи-Чаун и ты ему не нравишься. Нет, дело не в этом. Он никогда не видел мерзких священников, но он узнает врагов, а, Чи-Чаун? Он, знаешь ли, очаровательный тип. Хотел бы я, чтобы ты посмотрел, как он отрывает человеку ногу и пожирает ее перед своей жертвой. Хорошее развлечение, а, друг мой? — Он улыбнулся отвратительно улыбающемуся чудовищу, а Иеро едва сдержал гримасу отвращения.
— Ревуны не любят дурное человечество, вернее, вашу хилую его ветвь, священник. Да, мы переняли ваше название, оно вовсе не плохое. Видишь ли, они — всего лишь мутировавшие обезьяны какой-то давно исчезнувшей породы. Мы полагаем, они были лабораторными животными перед Погибелью, но не уверены. Сейчас они очень умны и ненавидят людей, всех, кроме их добрых друзей. — Голос его был легким и шутливым, он, видимо, никуда не спешил.
— Мы сойдем на берег, чтобы задать тебе несколько вопросов. Ты сам увидишь, что бежать глупо. И Чи-Чаун, и его развеселая команда ждут и надеются, что им удастся отведать свежего мясца, не забывай об этом.
Он наклонился и его мертвенно-бледная маска лица оказалась совсем рядом с бесстрастным коричневым лицом Иеро.
— Клянусь, ты чем-то отличаешься от остальных, поп. Мы сможем договориться. Подумай об этом. Обычно пленники нужны нам только для развлечения. Нашего, а не их, должен сказать. Но в твоем случае… кто знает?
— А теперь — вставай, — сухо добавил он, — иди за нами и перед Чи-Чауном. И делай все, что тебе скажут. Проживешь дольше. — Он повернулся и пошел из каюты. По пятам за ним шел молчаливый помощник.
Иеро быстро встал, но недостаточно быстро, чтобы избежать злобной пощечины ревуна, одновременно толкнувшего его к дверному проему. Священник был еще слаб и поэтому упал на колени; огромная лапа схватила его сзади за ворот и резко поставила на ноги, толкнув дальше.
Прямо перед собой он увидел башмаки второго человека, поднимающегося по узкому трапу. Короткий коридор был серым и ровным, если не считать нескольких дверей, похожих на дверь его каюты. Он мельком подумал, нет ли за одной из этих дверей Лючары, но не осмелился мысленно прощупать окружение. Когда он выбрался из носового люка, подталкиваемый ревуном, то обнаружил, что дождь еще идет и даже усилился. Он попытался оглядеться, но тут двое других людей в серых капюшонах взяли его под руки и полу-провели, полу-проволокли к борту. Там его столкнули по трапу в большую весельную лодку. Они оказались в гавани, укромной якорной стоянке, окруженной высокими шпилями гладких скал, вздымавшихся из пресноводного моря. Несмотря на дождь и туман, священник смог заметить еще несколько кораблей, один с мачтами, стоящих на якоре неподалеку. Все они были небольшими и никакого движения на них заметно не было.
Позади них огромный ревун скорчился на корме, а двое хозяев этого монстра стояли выпрямившись на носу. На веслах посередине лодки сидели двое полуголых рабов, белокожих людей, покрытых шрамами; их волосы и бороды сбились в колтун и были давно не стрижены. Рабы воняли даже сильнее ревуна, если это вообще возможно, глаза их были пустыми и апатичными. Они уставились на воду и не издавали ни звука.
Когда Иеро оглянулся, стараясь поворачивать голову как можно более осторожно, ему впервые удалось рассмотреть корабль, пленивший его. Он был остроносым, длинным и узким, с корпусом из темно-серого металла, с металлической же кабиной. Сразу за кабиной вздымалась короткая загадочная башня, из «вороньего гнезда» которой топорщились странные стержни и какие-то приборы на жердях, похожие на гигантские хлопушки для мух. На носу стояло орудие, поразившее священника, заботливо укутанное чехлом.
Лодка повернулась и корабль выпал из поля зрения Иеро. Прямо перед собой сквозь туман Иеро увидел причал, каменный док, выдававшийся в воду из каменистого островка. На островке, полуспрятанном нависшим утесом, стоял приземистый замок, сквозь огромные, открытые сейчас, ворота которого виднелась невысокая каменная башня. Серые стены возвышались футов на тридцать над окружающей их скалой.
Казалось, ничто не росло на островке, везде был лишь серый или черный камень. Наверху стен вышагивало несколько фигур, но они не были похожи на часовых. Видимо, крепость Нечисти охранялась не часовыми и не оружием.
Представитель Нечисти, С'дуна повернулся и посмотрел на Иеро. Потом он показал на маслянистую воду, по которой они плыли.
— Смотри, поп! У нашего острова много стражников и часовых. Смотри и запоминай! Никто не покидает Мертвый остров Манун без разрешения!
Иеро посмотрел на воду, куда указывал белый палец. Рядом с лодкой ясно виднелась, несмотря на дождь и туман, круглая штуковина нескольких футов в поперечнике, похожая на часть толстой кишки, увеличенной во много раз. Когда она повернулась и изогнулась, Иеро увидел вначале глаза, затем голову и голова эта была ужасной. Это было что-то вроде гигантского червя, чей круглый, приспособленный для сосания рот не мог закрываться, но ритмически глотал и морщился. Рот был заполнен острыми клыками, расположенными концентрическими окружностями. Существо нырнуло под лодку и оказалось, что у него длинное, во много ярдов, тело. Плыло оно беззвучно.