Адепт, очевидно, отдыхал, его разум находился под воздействием какого-то странного наркотика. Иеро мог видеть часть большой комнаты, завешенной темными драпировками и содержащей множество странных приборов, расставленных на столе. С'дуна лежал на кровати, возле которой стояла жаровня, источающая тоненькую струйку голубоватого дыма, вдыхаемого адептом. Одного краткого взгляда в мысли врага оказалось достаточным для священника. Расслабившееся воображение этого человека содержало в себе много причудливого и чувственного, но еще более того ужасного и злобного. Иеро покинул этот разум с уверенностью, что теперь всегда в случае необходимости сможет его отыскать.
Что дальше? Видимо, он располагал временем, чтобы выработать какой-то план, но вряд ли время это было большим. Тот факт, что С'дуна находился под влиянием наркотика, внушал надежду. Такой разум, как у адепта, вероятно, почувствовал бы любую попытку проникновения. Чего можно еще добиться с помощью тех новых способностей, которые он приобрел.
Он изо всех сил сконцентрировался на расстоянии. То есть, он принялся посылать свою мысль на новой полосе частот по все возрастающей и расширяющейся дуге. Как только он нащупывал или даже едва касался разума, который он опознавал, как разум Нечистого или находящегося на этом островке, он тут же посылал свою мысль дальше, вне и за.
Вскоре он понял, что посылает свою мысль далеко за пределы Мануна, как все дальше и дальше расходятся круги от брошенного в воду камня. Теперь он сконцентрировался на Горме и девушке. Он хорошо знал их мысленные облики и принялся разыскивать.
Иеро натыкался на мысленные облики многих существ, но все это были животные, птицы, рыбы и другие водоплавающие. Однажды он наткнулся на скопление человеческих разумов. Все они находились в одном районе. Должно быть, это был корабль, и поэтому он понял, что все еще, в физическом смысле, находится над водой. Он все шире и шире раскидывал свою ментальную сеть.
Как раз тогда, когда он отчаялся и собирался прекратить поиски и заняться более полезным делом, он их нашел.
Горм! Ему раскрылся разум медведя, по крайней мере, отчасти. К его удивлению, которое он тут же отмел в сторону, показались две огромные передние ноги. Клац тоже был с ними. Ну, сможет ли он вступить в связь?
«Горм, Горм», — позвал он, направив всю свою энергию по новой волне. Он почувствовал, как медведь поежился, но прорваться в его мозг не смог. Он попытался снова, на сей раз не столь энергично, но постаравшись сжать мысль в тонкую «иглу». Не забывайте, что солдат-священник каждый раз пытался сделать нечто совершенно новое. Он совершенно не представлял всех возможностей той системы, которой начал пользоваться.
Главным образом благодаря случаю, ему удалось установить контакт.
«Иеро!»
Он почувствовал, как Горм буквально подпрыгнул, когда до него дошло обращение, а потом потерял медведя. Иеро попытался нащупать Лючару, но безуспешно. В отличие от медведя, она была новичком в мыслеобмене. Тут он вспомнил огражденные зоны в разуме медведя и подумал, что в этом плане медведь становится еще большей загадкой.
Однако, на размышления времени не было. Осторожно, не торопясь, он прошелся вверх-вниз по своему странному каналу, пытаясь нащупать ту самую точку, которая потрясла Горма. Тут снова на него нахлынули мысли медведя:
«Иеро, друг, где ты? Почему ты говоришь таким странным образом?»
Священник в конце концов ухитрился успокоить зверя и начал медленно объяснять, что и как он делает. На этот раз Иеро не удивило то, как быстро и правильно Горм его понял. Сейчас ему пришло в голову, что раньше он думал, что мозг этого медведя лишь немного уступает в развитии человеческому. Теперь стало очевидным, что оценка эта была заниженной. Разум медведя нисколько не уступал разуму самого Иеро, только слегка отличался от него, вот и все.
«Нечистые взяли меня в плен, — послал мысль священник. — Я — на острове в море, где точно — не знаю. Скоро я попытаюсь бежать, потому что уверен — они собираются пытать меня. Где вы и каковы ваши дела?»
Горм рассказал их историю, постепенно все увереннее обмениваясь мыслями с Иеро. Та краткая стычка, после которой, как они считали, Иеро остался лежать мертвым на песке, их не затронула. Молнии в них не попали и они умчались на запад. Легко оставив позади несколько преследовавших их ревунов, они отошли от моря до границ Великой Топи и вновь направились на восток. Сейчас они остановились примерно в полудне пути на восток от того места, где пленили Иеро. Очевидно, враги их не разыскивали. Нетрудно предположить, что их сочли неразумными тварями и глупой рабыней, о которых не стоит беспокоиться. Они как раз пытались разработать новый план, когда их настигло его чудесное мыслепослание. Прошло полтора дня после битвы, если ее можно так называть. Что им велит делать Иеро?
Священник на мгновение задумался. Глупо было бы требовать от девушки, которая ничего не знает о лодках и море, медведя, который знает еще меньше, и лорса, который слишком велик для любой лодки, попытаться доплыть до него. Он должен убежать сам и сам же попытаться найти их. Задача в том, как разъяснить: где его встречать. Но эта задача разрешима.
«Идите, — передал он, — на восток. Найдите бухточку, в которой сможете укрыться вместе с небольшой лодкой. Ждите скрытно. Нечистые ничего не знают о том мысленном канале, которым мы сейчас пользуемся.»
Он велел им передать мысленный облик этой бухточки через Горма. И оценить, как далеко она лежит от места битвы. С их помощью он, конечно, сумеет ее найти. Он добавил молитву, пожелание спокойствия Лючаре и прервал связь. В его мозгу постепенно сформировался план и он чувствовал, что далеко откладывать попытку выполнить его нельзя. Кто знает, сколько еще времени осталось у него в распоряжении?
Он вновь отыскал безымянного адепта, следящего с помощью загадочного аппарата за Иеро и держащего его под давлением. Снова ему удалась эта странная попытка проникновения в разум и чувства колдуна-Нечистого и он увидел, как они сфокусированы на нем самом.
Священник начал вплетать свою мысль в естественный ментальный узор адепта так, чтобы она выглядела как подсознательный приказ. Мысль была проста.
«Пленник слишком спокоен. Выключи машину, сходи и проверь его. Слишком спокоен, сходи и проверь.»
Вновь и вновь вплеталась эта мысль, Иеро постепенно увеличивал ее силу, но действовал осторожно и не пытался усилить давление слишком быстро, чтобы адепт, сам искусный в ментальном обмене, не заподозрил бы, что на него оказывают воздействие. И воздействие это все усиливалось и усиливалось. Все это время Иеро видел перед собой пульт управления глазами человека, которого пытался ввести в заблуждение.
Внезапно раздался щелчок. Священник почувствовал, как его враг забеспокоился, когда в странной подвешенной трубке свет потускнел и пропал. Лампочки панели тоже погасли. Давление на сознательную часть мозга Иеро прекратилось. И в то же самое время, даже раньше, чем адепт успел встать, Иеро нанес удар. Тот мысленный барьер, который он воздвиг, смело и он хлестнул по мрачному разуму адепта раньше, чем тот успел подумать о самообороне. Пользуясь теперь обеими каналами, открывшимися ему, Иеро пленил мозг врага раньше, чем тот спохватился. Теперь Иеро приостановился, сжимая в тисках адепта, и осмотрелся, нет ли кого поблизости. Никого не было. Эфир тоже был спокоен, тревоги не поднялось, видимо, никто не подозревал, что происходит.
Священник приказал своему пленнику, связанному не менее крепко, чем ежели бы тот был скован цепями, войти в его камеру и освободить пленника.
Он смотрел глазами своего противника, когда тот покинул комнату, где стояла машина, и направился к месту заключения Иеро. И не только глаза адепта помогали священнику. Его ушами Иеро услышал шаги в соседнем коридоре и заставил адепта переждать в темной нише, пока его не миновали.
Все это время он чувствовал, как разум врага яростно пытается сбросить узы. Разум был силен и вел отчаянную борьбу, стремясь освободить себя и свое тело от яростных объятий мозга Иеро. Но тщетно: священник нанес удар столь неожиданно и быстро, что лобные доли мозга врага оказались полностью в его власти — все чувства, все локомоторные способности, все. Нечистый мог лишь яростно бесноваться в темных уголках своего мозга, не в силах перехватить управление своим телом.