Батюшка встал, подал руку отцу Павлу и трижды облобызался с ним.
— Прощайте, — смущенно говорил отец Павел. — Спасибо вам за доброе слово и простите меня… Я не знал, что вы такой…
— Бог простит, — улыбнулся батюшка и скрылся в каюте.
Пароход причаливал к пристани. Отец Павел завязал в узелок свои вещи и стал у сходней. Через несколько минут показался и батюшка. Он шел в сопровождении другого священника, на груди которого красовался наперсный крест. Протискавшись через толпу, оба батюшки взяли извозчика и покатили в город. Поплелся вслед за ними и отец Павел.
Глава вторая
Прошла неделя. Отец Павел все никак не мог собраться с духом, чтобы пойти со своей просьбой к архиерею. Из газетных известий он вычитал, что новый архипастырь уже приехал и вступил в управление епархией. «Каков–то он из себя, — с тревогой думал отец Павел. — Что как не примет, или скажет: поезжай, мол, туда, откуда приехал».
Наконец, отца Павла осенила мысль предварительно расспросить кого–нибудь об архиерее. Он вспомнил, что в городе, где–то на окраине, служит священником его бывший товарищ по семинарии отец Герасим. Не разыскать ли его, да поговорить с ним. Вероятно, что–нибудь да знает про архиерея. И, заперши свою каморку на постоялом дворе, где он остановился, отец Павел пошел отыскивать своего бывшего товарища. Разыскать того батюшку, который познакомился с ним на пароходе, отцу Павлу помешала его природная застенчивость. — «Правда, ласковый он, добрый такой и смиренный, — думал про батюшку отец Павел, — шляпу мою поднял… а я думал, что он гордец какой–нибудь; а все–таки городские они, как к нему пойдешь в гости–то, да еще в этаком виде». Отец Павел грустно поглядел на свою поношенную, порыжевшую ряску. Лучше уж к отцу Герасиму. Этот все–таки когда–то был свой человек.
Искать долго отца Герасима не пришлось. Как только отец Павел вышел на окраину города, первый же встречный, услыхав имя отца Герасима, тотчас же указал улицу и его квартиру и даже любезно проводил его. Отец Павел заметил, что встречный как–то особенно любовно произносил имя отца Герасима.
— Вы, не его ли прихожанин будете? — спросил он своего проводника, стараясь догадаться о причинах его уважительного отношения к отцу Герасиму.
— Нет… Я ничей… ночлежник… хулиган, как теперь еще нас зовут, а только отца Герасима здесь все знают. Пожалуйте, вон его квартира… До свидания.
«Ночлежник» повернулся, а отец Павел постучался в дверь указанной квартиры. Звонка он не нашел.
— Пожалуйте, кто там? — послышалось из–за двери. — Толкните дверь посильней, она не заперта.
Отец Павел толкнул дверь и сразу очутился в ком нате. Быстро окинул ее взглядом и остановился в недоумении. Голые стены. Возле одной — кровать, возле другой — шкаф, сверху донизу наполненный какими–то склянками. Несколько деревянных стульев, и возле окна простой письменный стол, заваленный книгами. За столом, сильно сгорбившись, с книгой в руках сидел отец Герасим. Он очень похудел и постарел. Отец Павел не сразу узнал в нем своего бывшего товарища. Увидев вошедшего священника, отец Герасим поднялся и приветливо заговорил:
— Пожалуйте, пожалуйте, милости прошу садиться. Батюшки! Да никак Павлуша… Это ты, голубчик… Какими судьбами?
Отец Павел не сразу нашелся, что ответить. Товарищески обняв отца Герасима и трижды поцеловавшись с ним, он грузно опустился на стул и еще раз с недоумением осмотрел комнату. Глаза его чего–то искали.
— Ты что же это… Как это так… Что же это значит? — растерянно заговорил он наконец… — Неужели… — Отец Павел не докончил вопроса.
Отец Герасим догадался, о чем спрашивал его отец Павел. Грустная тень пробежала у него по лицу.
— Ты, вероятно, насчет моей холостяцкой квартиры? Думай дальше… Вывод правильный получишь. Эх, Павлуша, помнишь, еще в семинарии вы звали меня неудачником. Горе пророчили. Верно вышло. Одна радость была у меня, и ту схоронил… рядом с ней дочку уложил. Теперь вот живу бобылем. Но зачем об этом. Зачем тревожить рану. Ты лучше о себе что–нибудь расскажи. Ведь сколько лет, сколько зим не видались. Да как ты в наш город–то попал? Да ты где служишь, как поживаешь? Есть жена, дети?