– Что вам нужно? Дочери нет дома (очевидно по болезни и по старости мать не узнала голоса).
– Мама, это я, ты слышишь меня?
– Да, я слышу.
– Ты одна?
– Да, одна.
– Где же Попи, ушла?
– Да, ушла, сейчас я одна.
Можете вообразить наше удивление и изумление! Когда мы вошли в палату старца, то увидели его загадочную улыбку.
– Иди, дочка, к своей маме, – сказал он ей просто и тихо.
Он говорил так, что было видно, ему все известно: не только, что мама одна, но и весь телефонный разговор. Нам оставалось лишь поблагодарить Бога за то, что сподобил узнать настоящего святого.
Прошло две недели с того дня, как старец лег в больницу. Однажды утром, когда я был один в палате, меня позвал его лечащий врач и сообщил, что у старца рак легких. Видно, ему нужно было пройти и через это испытание прежде, чем оставить эту временную жизнь и отбыть к вечной жизни, ко Христу, Которого он возлюбил всей душой с детского возраста. Врач посоветовал оставить старца в больнице для лечения.
Хотя мы не ждали ничего хорошего, известие было для всех как гром среди ясного неба. Мы осознали, что старец уже недолго пробудет с нами. А для нас, его духовных детей, прибегающих к нему за советом и поддержкой во всех своих трудностях, это было очень тяжело. Но ничего мы не могли сделать и стали только усердно молиться, чтобы Господь продлил, насколько возможно, его жизнь.
Старцу мы ничего не сообщили, а лишь сказали, что у него что-то с легкими и врачи советуют для лечения остаться на несколько дней в больнице. Он нам ничего не ответил, что показалось нам странным. Он, видевший человека насквозь, читавший и самые сокровенные мысли, мог ли не знать, что с ним случилось? Либо он знал и не говорил нам, либо Бог не судил открыть ему, хотя он непрерывно молился и славил Бога.
Так прошло еще пять мучительных дней: боли увеличивались, аппетит совсем пропал, но более всего он страдал от постоянной одышки и внутреннего жара.
Однажды он сказал монахине Евпраксии:
– Монахиня, думаю, на Эгину мне живым не вернуться. Мы старались его успокоить, говоря, что у него нет ничего серьезного и что он обязательно поправится, но он молчал, и было ясно, что он уже все понял и лишь не говорил нам об этом, чтобы не расстраивать.
Утром на двадцатый день своего пребывания в больнице, он неожиданно сказал: «Сегодня едем на Эгину». Мы старались убедить его остаться, но он был непреклонен.
– Я уже двадцать дней здесь, а лучше мне не стало, – ответил он. – Что же делать? Хоть отправлюсь в свою келью, чтобы там быть в уединении.
Видя его решимость, мы сообщили об этом врачам и стали собираться в путь. Как раз в это время с Эгины приехали два его духовных чада. Беседуя с ними, старец неожиданно спросил:
– Какая погода на Эгине?
– Очень хорошая.
Я собирался поехать со старцем и поэтому отправился ненадолго к себе домой. Когда я вернулся в больницу, меня встретила знакомая монахиня и сказала:
– Поторопитесь, поскольку старец не едет на Эгину, но собирается к вам. (В то время я жил вместе с господином Елевферием). Я подошел к старцу, и он сказал мне:
– Погода плохая, штормит. Поэтому мы не поедем на Эгину, а отправимся к Елевферию.
Удивительно! Я только что слышал, как два человека говорили о прекрасной погоде, и как же старец говорит теперь о плохой? Но я был рад тому, что старец приедет к нам, и потому не спросил его, откуда он узнал об изменении погоды.
К трем часам дня мы закончили сборы, посадили старца в такси и отправились к нам. Старец был очень слаб, он уже даже не мог ходить. Когда мы доехали до дома, то возникла проблема, как вынести его из машины. Мы принесли кресло и посадили в него старца, но как нести его? Кроме меня не было мужчины, чтобы помочь. Я был вынужден остановить прохожего и попросил помочь нам.
Человек с готовностью согласился и неожиданно спросил:
– Кто, этот старец, уж не отец ли Иероним?
– Да,– ответил я с удивлением,– а вы его знаете?
– Вот так дела! Я уже и не чаял его увидеть. Я уже давно хотел приехать, чтобы с вами познакомиться, но все не сподоблял Бог.
– Сейчас тебе понадобилось, вот ты и пришел,– ответил старец.
С его помощью мы перенесли старца в дом.
Не прошло и получаса, как позвонил с Эгины один из духовных чад старца, чтобы узнать, как он себя чувствует. Мы рассказали ему, что старец решил ехать к нам домой, и звонящий воскликнул:
– Как хорошо, что вы не поехали на Эгину, погода изменилась, ожидается шторм.
Мы еще раз подивились прозорливости старца. Не было события в его жизни и в жизни других, которого бы он не предвидел. В каждом его слове и поступке проглядывала благодать Божия. И в больничных стенах он ведал все происходящее, вплоть до изменения погоды.