Теперь Давид был просто немощным стариком, и его придворные и сыновья интриговали за право наследования. Еще один сын Давидов, Адония, задумал узурпировать власть, а для отвлечения внимания отца ему в услужение взяли красивую и проворную девицу по имени Ависага. Но заговорщики недооценили Вирсавию.
Вирсавия потребовала у Давида трон для своего сына Соломона. Давид призвал священника Цадока и пророка Нафана, и те препроводили Соломона на царском муле к священному источнику Гихон. Там Соломон был помазан на царство. «И затрубили трубою, и весь народ восклицал: да живет царь Соломон!» Адония, услышав, как радуется народ, и «боясь Соломона, встал и пошел и ухватился за роги жертвенника». Соломон обещал сохранить ему жизнь.
Прожив жизнь выдающегося государственного мужа, объединив израильтян и сделав Иерусалим городом Бога, Давид умер, завещав Соломону воздвигнуть храм на горе Мориа, «и погребен был в Городе Давидовом»[14]. Авторы Книги Царств, писавшие ее через четыреста лет после смерти Давида в назидание своим современникам, превратили далекого от совершенства человека в идеал царя. Сын же его был совсем другим. Соломону предстояло завершить священную миссию, порученную ему отцом, но в начале своего правления — это было около 970 года до н. э. — он пролил много крови.
Вирсавия попросила Соломона, чтобы он отдал в жены своему старшему единокровному брату Адонии последнюю наложницу Давида. «А зачем ты просишь Ависагу Сунамитянку для Адонии? Проси ему также и царства», — саркастически ответил Соломон и приказал убить Адонию, а заодно и старых боевых товарищей своего отца. Эта история — последняя из числа тех, что записаны, возможно, придворным историком Давида, но она также — первая и единственная, в которой Соломон описывается как живой человек. Затем он превращается в легендарного, неправдоподобно совершенного правителя, наделенного непостижимой для простого смертного мудростью и исключительными достоинствами. Все, чем обладал Соломон, было больше и лучше того, чем владели другие цари. Его мудрость породила три тысячи притчей и 1005 песней; его гарем насчитывал 700 жен и 300 наложниц, а в его войске было 12 тысяч всадников и 1400 колесниц. Эти драгоценные шедевры военной техники были размещены в городах-крепостях Мегиддо, Газер и Хацор, а флот царя стоял на якоре в Ецион-Гавере «возле Елафа, на берегу Чермного моря, в земле Идумейской».
Соломон торговал с Египтом и Киликией, покупая и продавая пряности и золото, колесницы и коней. Со своим финикийским союзником, царем Хирамом из Тира, он организовывал совместные торговые экспедиции в Офир (возможно, западное побережье Индии). Он принимал у себя в гостях царицу Савскую — правительницу легендарного Сабейского царства в южной Аравии, которая пожаловала в Иерусалим «с весьма большим богатством: верблюды навьючены были благовониями и великим множеством золота и драгоценными камнями». Золото стекалось к Соломону из Офира, медь — из его собственных копей. Богатство Соломона преобразило Иерусалим: «Сделал царь серебро в Иерусалиме равноценным с простыми камнями, а кедры, по их множеству, сделал равноценными с сикоморами».
Самым красноречивым свидетельством международного престижа Соломона стала его женитьба на дочери фараона. Фараоны почти никогда не выдавали своих дочерей замуж за иноземцев, тем более не могла идти речь о каком-то еврейском парвеню, чьи предки еще недавно пасли коз в горах Ханаана. Однако Египет, прежде столь горделивый, раздирала в эти годы очередная внутренняя смута. Фараон Сиамон смог захватить древний хананейский город Газер неподалеку от Иерусалима, но, вероятно, осознавая, что слишком удалился от дома, предложил Соломону в жены свою дочь, а покоренный город отдал в качестве приданого. Немыслимая честь для любого здешнего царька в любое иное время!
14
Через несколько столетий Иоанн Гиркан, царь из династии Маккавеев, ограбил гробницу Давида, чтобы заплатить выкуп осаждавшему Иерусалим сирийскому царю. А еще два тысячелетия спустя, во времена крестоносцев, рабочие, поновлявшие Сионскую горницу, в которой, по преданию, происходила Тайная вечеря, обнаружили под ней палату, которую посчитали гробницей Давида. Это место и сегодня почитают иудеи, христиане и мусульмане, однако настоящее место захоронения царя неизвестно.