Я все еще волновался из-за поведения Розы фон Бек. Мне казалось, что важен человек, а не имя, которым он себя называет. Но, возможно, она считала меня более могущественным, чем обнаружилось, в то время как Тами эль-Глауи был, определенно, самым настоящим монархом, пусть ему и не хватало моей внешности и некоторых особых дарований. Я подозревал, что она, будучи искушенной авантюристкой, мигом взвесила наши возможности и силы. Мне оставалось только радоваться, что я не возлагал на нее особых надежд и не предавался мечтам, а ограничился простой дружбой, — и я использовал ситуацию наилучшим образом, найдя утешение в обществе грубоватых мужественных спутников, в их шутках и частных беседах. Не было ничего удивительного в том, что после окончания пира и фольклорного концерта Роза фон Бек не выходила из шатра паши до самого рассвета, когда она на цыпочках прокралась к себе в палатку. Все воспоминания о былых радостях я уже похоронил. Это стало для меня второй натурой. Плотно сжимать губы умеют не одни англичане. На следующий день, когда мы приблизились к касбе, паша счел своим долгом пригласить меня присоединиться к нему во главе каравана. Пока мы ехали вдоль ровных рядов пальм, на нас смотрели коленопреклоненные крестьяне. Роза не попадалась мне на глаза; как мне сказали, она укрылась в одном из фургонов, страдая от лишений, перенесенных во время нашего полета на воздушном шаре. Сам шар везли в другом фургоне.
— Как я бонял, вы не только кинозвезда, но еще и инженер, мистер Битерс.
Как и большинство арабов, он смешивал «б» и «п», но был очарователен. Его вежливость и любезность сразу меня покорили.
— Мне повезло, и я получил пару ученых степеней, — подтвердил я. — Моя коллега Лалла фон Бек, боюсь, выдала мои тайны.
Он оценил, что я использовал арабское имя.
— Лалла фон Пек рассказала о вашей неопычайной встрече. Вы вышли из бустыни, мистер Битерс, словно легендарный педуин, и сбасли брекрасную деву! Будьте осторожны, истории о ваших бриключениях набечатают в дешевых журналах. — Он пересказал какой-то древний анекдот, подслушанный на набережной Орсэ, о затруднениях, которые возникли у Буффало Билла после того, как появились сочиненные от его имени истории. — Вы когда-нибудь видели «Шоу Дикого Запада», мистер Битерс?
Я признался, что был знаком только с племянником Коди, но общался с некоторыми довольно грубыми типами «с Запада».
— Поверьте мне, ваше высочество, в жизни есть куда большие злодеи, чем те, кого нам осмеливаются показать на экране.
— Могу в это боверить, мистер Битерс. Однако, бока я не имею удовольствия босмотреть ваши чудесные фокусы в кино, мне нужно ограничиваться реальностью вашего опщества. А кто вы бо опразованию?
Я быстро объяснил, что по профессии был изобретателем. Мне уже принадлежала целая серия новых экспериментальных машин, от дирижаблей до великолепного автомобиля на динамите. Я разрабатывал проекты больших кораблей, которые могли бы доставить туристов в пустыню, где люди увидели бы все прелести кочевой жизни. Таким образом, конечно, увеличились бы доходы региона. Именно эта последняя идея привлекла внимание эль-Глауи. Я как можно подробнее описал «Лайнер пустынь». Потом мы перешли к разговору о самолетах; мой собеседник оказался большим энтузиастом воздухоплавания.
— Вы что-то знаете о строительстве аэробланов, месье?
— Я — первый русский, который летал по воздуху, — сообщил я ему. — Я летал в одноместной машине над Киевом задолго до того, как другие люди задумались о возможности подобных изобретений. Именно за свои достижения в этой области я получил особую медаль в Санкт-Петербурге.
— Ах, Битерсбург. Ваше настоящее имя, полагаю? И все-таки вы отказались от такой многоопещающей карьеры, чтопы стать актером? — Его, похоже, это слегка озадачило.
Я не знал, с чего начать. В конце концов я решил чуть-чуть просветить собеседника:
— Я не стремился, подобно многим современным обитателям Запада, выбрать для себя одну узкую дорогу и мчаться по ней до конца жизни. Я использую все возможности, которые передо мной возникают. Именно так я всегда выживал. Мир кино интригует меня. Какое-то время он меня устраивал, и я полагаю, что считал этот мир своим. Теперь мои интересы сместились в более интеллектуальные сферы. У меня есть целый каталог самолетов, которые я спроектировал за прошедшие годы. Чтобы воплотить проекты в реальность, нужен только просвещенный покровитель. Но, к сожалению, в наши смутные времена таких провидцев немного.