Между тем Рози фон Бек начала проявлять признаки нервозности, а ее сексуальные потребности, хотя и столь же настойчивые, время от времени приобретали характер ритуала. Она не раз говорила мне, что Тами не позволит ей уйти, что он настаивал, чтобы в Танжер с ней поехали охранники, что ее паспорт забрали якобы по ошибке и паша утверждал, будто делает все возможное для решения проблемы. Все пути оказались перекрыты. Кроме того, она стала возражать против отдельных сексуальных воззрений, которые, как она уже сообщила эль-Глауи, не пользовались на Западе особой популярностью со времен Калигулы[709]. Она сказала, что это замечание сдерживало его, пока он не добился объяснений, кто такой Калигула; затем тан Тафуэлта усмехнулся и сказал: он может заметить некоторое сходство, но, хвала Аллаху, у него нет никаких недовольных преторианцев, способных встать на пути Божьей воли. В результате в библиотеке паши теперь появился какой-то возбужденный гомосексуалист, переводивший Гиббона[710] на французский, а некий изнеженный метис ухитрился переложить на местное наречие какие-то отрывки из жизнеописаний цезарей[711]. Рози не шутила, когда рассказывала мне, что эль-Глауи стал теперь с любопытством поглядывать на свою любимую лошадь. «Мне очень жаль его ближайших родственников», — заметила мисс фон Бек. Она благодарила Бога, что ей хватило ума не рассказывать о «Декамероне». До сих пор она отговаривала эль-Глауи от знакомства с «Тысячью и одним днем Содома»[712], уверяя, что де Сад — не настоящий маркиз.
И я снова почувствовал, насколько велика, возможно, даже всесильна власть мифа.
Глава двадцать седьмая
По словам князя Лобковица, некоторые цвета, кажущиеся нам символами комфорта, безопасности и удовольствия, для чужаков могут воплощать смерть и угрозу. Примерно так мы смотрим на Марс и верим, что он опустошен, а марсиане смотрят на Землю и считают ее грязной.
Я не думаю, что проявлял особую неосторожность в те дни, когда утратил благосклонность паши. Я в самом деле в ближайшее время собирался перевести свои счета в Танжер и конвертировать франки в другие валюты через британский банк.
Но я, конечно, не хотел заниматься переводами денег, пока не верну доверия паши. В противном случае он посчитал бы мои действия подтверждением вины. Будучи основным акционером многих банков, он мог бы просто изъять мои деньги! Очень часто его технические проекты терпели неудачу из-за взяточничества и коррупции, закупок дрянных материалов, найма неквалифицированных работников за половинную плату. Я знал: если бы паша осмотрел мою фабрику, он сразу обнаружил бы, что я действовал исключительно благородно. Я, конечно, не мог отвечать за отдельных рабочих или за местных мастеров, но я не представлял себе, как они сумели бы меня обмануть. Это, в конце концов, было не так уж легко. Я мог жить спокойно, пока не найду средство незаметно выбраться из города, предпочтительно вместе с мисс фон Бек, и как можно быстрее отправиться в Рим, к цивилизации, где мы уже не будем зависеть от прихотей местного тирана. Но тогда в мою мавританскую фантазию проник Яго.
Я заставил Рози рассказать мне о потайных комнатах и о том, что там творилось. Она продемонстрировала мне несколько синяков в странных местах. Мне стало любопытно, что сделал паша, и Рози все объяснила, открыв иную, чуждую точку зрения. Эта опрометчивая близость с третьим партнером — тоже часть ужасно притягательной неверности. Вот почему некоторые женщины не могут избежать искушений, восхитительных и удивительных открытий, откровений о человеческой сложности и человеческом вероломстве. Для некоторых неверность — почти настоящее призвание. Я не из их числа, но, подозреваю, Роза фон Бек как раз относилась к этому типу людей. Она хранила необычайные тайны, некоторыми делилась, другие скрывала, тщательно распределяя свои знания и таким образом обретая новую власть. И все же она должна была понять: большая часть ее сокровищ — это просто иллюзорные (или в лучшем случае временные) способности шлюхи. Я как-то сказал, что желания Рози фон Бек недостойны ее. Вместе мы сумели бы, если можно так выразиться, завоевать Италию. Тогда я еще думал, что у нашего сотрудничества есть перспективы. Я говорил об этом. В конце концов, сказал я, она может воздействовать на дуче, нашептывая ему на ухо.
709
710
711
Речь идет, вероятно, о книге ученого и писателя Гая Светония Транквилла (около 70 — после 122) «Жизнь двенадцати цезарей», в которой даны подробные сведения о Калигуле и Нероне.