— Алло, — сказал я.
— Привет, узнаешь?
— Конечно, узнаю, как не узнать, — судя по голосу, это была Женя Резникова, сестра Юли Межерицкой.
— Нахон[34]. Меня всегда узнают. Ну, как настроение?
— Прекрасно. А как ты? — добавил я, понимая, что это, кажется, не она.
— Классно, только спать хочется, — голос звучал невероятно знакомо; так ведь это же вчерашняя Аня, подумал я, только по телефону ее голос звучал как-то иначе, чем живьем, и акцент топорщился еще сильнее, — и наша менаэлет[35] на меня весь день косилась, чего это у меня сонная рожа. А я говорю, в гостях была, поздно вернулась.
— А она что? — спросил я.
— Ничего. Чего она скажет. Кстати, я у тебя помаду забыла.
— Забыла. Заходи забрать.
— А у тебя еще такое вино есть?
— Будет. И другое есть, не хуже. Так что вот.
— А я тут пивом закупилась. В дороге с работы. Решила, что после целого дня страданий на работе надо отдохнуть.
— И как, уже прикончила?
— Ну да! Не выношу я пива всухомятку. Вот сейчас сделаю ужин, и под ужин хорошо пойдет. Я тут уже салат настрогала. А ты чего делаешь?
— Да сам не знаю. Взялся бумаги разбирать, так позвонил Боря. Помнишь мой приятель, который вчера был?
— Помню — тот, что говорил все время. Слушай, а он чего, больной?
— В каком смысле?
— Да у них с Веркой вчера какие-то непонятки вышли. Довез он ее, значит, до ее дома, она того-сего, а он ей — наим меод[36] было познакомиться, я тебе завтра позвоню. Назад в машину, и уехал. Она там совсем охренела. Он чего — не того?
— Да нет. У него даже бывшая жена есть. — Знала бы, что она уже бывшая, — подумал я. — Просто романтик.
— Слушай, не умни. Романтик — это я не понимаю. Ты толком скажи, чего это он свалил?
— Ну, не знаю. Я тебе что — психоаналитик? Может решил, что если отсрочить, то так надежней. И ей серьезным покажется. А может, просто выпили много. Он как выпьет, у него крыша едет. А вообще-то он хороший.
— Да я вижу. Слушай, я хочу что-нибудь спросить. Он там Верку грузил, что он вовсе не программер, а в универе чего-то изучает. А ты говорил, что вы программеры.
— Я — да, он — нет. Он ученый.
— Слушай, а говорят, что в универах бабки маленькие, это правда?
— Как где? Здесь все нормально. Ему еще с американского гранта доплачивают, так это и вообще куча денег.
— А Верка говорит, что слышала, что универы русских используют и кидают. Он там как, кэилу[37] в воздухе или как? Ну, в смысле, он там крепко сидит, или как что — так пойдет в шмиру[38]?
— Не пойдет. — «У него там квиют[39]», — хотел сказать я и понял, что говорить это нельзя, поскольку сам Боря и будет это отрицать, дабы быть правдивым перед любимой женщиной, — у него там почти квиют. И к тому же он гениальный ученый. Без него там все встанет. А ты чего спрашиваешь? Верка интересовалась? Не бойся, не сдам.
— Да нет, не то чтобы интересовалась. Я сама за Верку волнуюсь. Она дура, хоть и старше меня. А муж ее просто полный мудак был. И деньги все на баб тратил. Я вчера на этого Борьку смотрела, и непонятно как-то. Ни молочное, ни мясное. А теперь ясно. Ты «Харцуфим»[40] сегодня видел?
— Нет, у меня ж ящика нету.
— Чего нету?
— Ну, телевизора.
— А, да, я и забыла. Я еще посмотрела и подумала, где это, интересно, у него телевизия; хотела спросить, а потом забыла. А чего с ним?
— Да так, — сказал я, — старый сломался. А новый все как-то не могу купить. Хочу, чтоб классный был, 33 дюйма и хорошей сборки. А тут повсюду одна китайская. Даже «Грюндиг» теперь в Китае собирают. Представляешь «Грюндиг» китайской сборки?
— Вау! 33 инча — это круто. Я к тебе сразу приду смотреть. Я тут была в гостях, а там домашнее кино. Экран казе[41] на полстенки и ДиВиДи. Сначала трудно было привыкнуть, все странное такое, а потом как втянулась. Крутизна. А когда будешь покупать?
— Ну вот, надо будет заняться. Просто руки не доходят.
— Понятно.
— Когда за помадой зайдешь? — сказал я, чуть подумав.
— Хочешь завтра?
— Хочу, но не могу. Завтра сваливаю на два дня на север. Там у них хайтековская зона. Гефен[42]. Вернусь послезавтра, но сильно поздно. Так что давай созвонимся в четверг.
37
38
39
40
41
42
(