— Я так привык к Медведю, — сказал он.
Фелкс что-то пробормотал. Они проезжали мимо итальянских солдат, которые цеплялись друг за друга, настолько вымотавшись, что у них уже не было сил жаловаться на усталость. Впереди склон изгибался и наискось уходил в сторону; лунный свет серебрился на длинных стеблях редкой травы. В небо вонзались два скалистых пика, давшие название этому месту. На открытом месте, на залитой луной траве Раннульф разглядел чёрные силуэты всадников — над ними торчал, развевая стяги, штандарт Истинного Креста.
— Поехали, — сказал он. — Там король.
И пустил коня усталой рысью.
На склонах Хаттина был колодец. Когда тамплиеры подъехали к королю, он, Триполи и остальные командиры стояли полукругом около каменной пустой чаши. Впереди, у подножия длинного пологого травянистого холма, непроглядно чернела гладь Тиверианского озера. Между ним и войском франков горели костры сарацинского лагеря — тысячи огней, словно поля огненных цветов, распустившихся во тьме. Раннульф осадил коня неподалёку от короля и дворян. Его поразила странная красота этих бесчисленных огней, красно-золотых язычков пламени, пляшущих на ночном ветру.
Потом кто-то окликнул его, и он, оставив своих людей, подъехал к королю и окружавшим его лордам.
Паж подал королю фляжку; тот напился и передал фляжку человеку, стоявшему слева.
— Что случилось?
— Меня послал магистр, — сказал Раннульф. — Он и Балан д'Ибелин сильно отстали и хотят, чтобы вы подождали их.
В толпе дворян громко выругался Триполи.
— Ты шутишь, что ли? — Он въехал между Раннульфом и королём.
— Так мне было приказано сказать, — ответил Раннульф. — А я сам говорю — двигайтесь дальше. Мы должны пробиться к озеру. Половина войска уже осталась без воды.
— Поехали, — сказал Керак. — Тамплиеры пробьются сами.
— Мы не можем сражаться без тамплиеров, — сказал вдруг король и поднял голову. Плечи его были опущены; даже в темноте Раннульф видел, насколько он измотан. Неуверенным движением он потянулся за фляжкой и сделал другой глоток. — Мы подождём, — сказал он. — Мы будем ждать здесь.
— Нет, — с силой сказал Триполи, — мы пойдём к озеру, даже если придётся идти всю ночь.
Король передал фляжку Кераку.
— Я остаюсь здесь, пока не подойдут тамплиеры. — Он сделал знак пажу. — Сегодня мы ночуем здесь.
Триполи нагнулся с седла и схватил его за руку:
— Болван! Нам нельзя останавливаться. Если мы не добудем воды для коней, мы уже проиграем, они падут прямо под нами!
— Не трогай меня! — Король оттолкнул руку Триполи и поехал прочь, через склон. Слуги последовали за ним, и один за другим потянулись следом прочие дворяне.
Керак задержался, взглянул на Раннульфа:
— Они ведут бой там, позади?
— Мы сражались весь день, — сказал Раннульф и махнул рукой в сторону озера. — Идите дальше. Здесь нельзя оставаться.
Волк скрестил руки на луке седла и опёрся на них, крупная голова ушла в плечи. Триполи воззрился на Раннульфа:
— Ты поедешь дальше?
Раннульф повёл плечом.
— Мне приказано ждать здесь де Ридфора.
Триполи рывком обернулся к Кераку:
— Ну?
Волк потряс головой:
— Что бы мы ни делали, половина войска останется с королём. Хочешь, чтобы мы разделились?
Триполи воздел руки к небу, затем круто развернул коня и галопом помчался прочь с криком:
— Мы погибли! Погибли!
Керак проводил его взглядом и вновь посмотрел на Раннульфа:
— Ты дурной вестник, монах.
— Пожалуй, — кивнул Раннульф. Он развернул коня, подъехал к своим людям и повёл их вверх по травянистому склону.
Земля здесь была твёрдая, чуть скользкая, усыпанная чёрными камнями. Зимние дожди промыли в склоне глубокие борозды. На ровной полоске травы Раннульф остановился.
— Мы станем здесь, — сказал он своим спутникам.
— Что? — Фелкс вскинул голову. — С какой стати?
— Приказ короля, — ответил Раннульф и спрыгнул на землю. — Хорошенько следите за припасами. Не доверяю я этим ублюдкам.
Он расслабил подпругу, снял с коня недоуздок, повесил его на шею, подвязав к луке поводья, и пошёл в одиночестве по склону холма.
Оказавшись подальше от людей, он опустился на колени, перекрестился и начал молиться. Он думал о Медведе, о том, как он потянулся и схватил Медведя за руку — несомненно, тогда Медведь был ещё жив, — потом втащил его в седло — и тогда Медведь тоже был ещё жив.