Вот эту легендарную церковь, которая, видимо, функционировала в Иерусалиме еще в языческие римские времена, и взялись восстанавливать крестоносцы. И тут непредвиденный случай нарушил ход работ: в одном месте древняя кладка рухнула и перед взорами изумленных строителей открылась пещера, в которой они увидели золотую корону и скипетр. Так ли это было на самом деле или просто строители наткнулись на одну из древних погребальных пещер, которыми изобилуют окрестности Иерусалима, но распространилась молва о том, что на Сионе найдена могила царя Давида. В этом нет ничего удивительного. За много веков сложилась традиция, отождествлявшая западный холм с той самой крепостью Сион, которую ветхозаветный царь Давид отвоевал у иевусеев. Затем он построил здесь город Давида и сделал его столицей своего царства. Давно уже в мифологизированной иерусалимской географии цитадель у западных, ныне Яффских, ворот, неоднократно разрушавшаяся с тех пор, как ее построил Ирод Великий, и вновь возводившаяся другими правителями, считалась крепостью Давида, а иродианская башня Гиппик называлась башней Давида. Русский игумен Даниил, побывавший в Иерусалиме, как уже говорилось, в самом начале XI в., называет ее «столп пророка Давида». «В этом столпе, — писал он, — Давид пророк Псалтырь составил и написал»[145]
Нет ничего странного, что и находку, обнаруженную на Сионе, приняли за могилу Давида, тем более, что она удачно вписывалась в уже сложившуюся христианскую концепцию сакральности Сионской горы. В раннехристианском богословии было принято подчеркивать корни Давида в родословной Иисуса Христа. На Сионе выстраивалась своеобразная цепочка от славного основателя библейской династии через новозаветные таинства к христианской церкви как новому Израилю — избраннику Божьему на земле.
Современному туристу, попадающему на Сионскую гору, трудно себе представить, что расположенные как будто бы в разных концах гробница Давида, являющаяся ныне иудейской святыней, и Горница Тайной вечери — христианская святыня на самом деле являются частями одного здания. В построенной крестоносцами церкви на первом этапе поклонялись гробнице царя Давида, а на втором — с таким же благоговением чтили память о последней трапезе Иисуса и божественных явлениях, происшедших вслед за его Воскресением. В архитектуре Горницы Тайной вечери, как ее называют русские православные, или комнаты таинств, как когда-то называли этот зал франки, как будто отразились все перипетии иерусалимской истории. О христианском происхождении этого помещения напоминают стрельчатые готические арки да маленькая деталь колонны у лестницы, ведущей в нижний этаж: она украшена капителью с изображением пеликана, кормящего свое потомство собственной плотью. Этот характерный для эпохи крестоносцев образ, видимо, считался наилучшим воплощением слов Иисуса, сказанных им за последней трапезой: «И когда они ели, Иисус взяв хлеб, благословил, преломил, дал им и сказал: приимите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу, благодарив, подал им: и пили из нее все. И сказал им: сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая»[146]
Франки, конечно, не знали готической архитектуры. Дело в том, что церковь крестоносцев была разрушена в 1219 г. и только в XIV в., когда в Западной Европе уже господствовал готический стиль, монахи-францисканцы добились у мусульманских властей разрешения на восстановление христианской святыни. Однако через некоторое время, в XVI в., францисканцы были изгнаны с Сиона. Сулейман Великолепный, узнав, что церковь неверных на Сионе располагается в непосредственной близости от могилы высокочтимого пророка Дауда (Давида), повелел превратить ее в мечеть. Вот почему в южной стене сугубо готического зала оказался михраб — мусульманская ниша для молений, а арабская надпись на восточной стене помещения по сей день сообщает об угодном Аллаху деянии, совершенном в 1523 г.
Только в конце XIX в. весь участок на Сионской горе был приобретен кайзером Вильгельмом II и передан им в дар немецкому католическому обществу. Христиане вновь обрели Горницу Тайной вечери. Чуть позже с установлением английского мандата над Палестиной иудеи и христиане получили доступ и к гробнице Давида, до тех пор посещавшейся лишь правоверными.
О приверженности мусульман этой святыне писала одна из американских исследовательниц Фанни Ферн Эндрюс в своей книге «Святая Земля в период мандата»: «Царь Давид и его могила настолько незыблемо приняты местным исламом, что одна бедная арабская семья, проживающая неподалеку, носит имя Дауди. Они считают себя потомками царской династии Давида и с типично восточным представлением об истории заявляют, что царь Давид был последователем Мухаммеда».[147]
Гробница Давида, введенная в свод иерусалимских святынь крестоносцами, затем многие века входившая в пантеон мусульманских святынь, по неписаному иерусалимскому закону трансформации святых мест теперь является иудейской святыней, наиболее почитаемой после Стены Плача. В 1948 г., когда весь Старый город отошел Иордании и только Сионская гора осталась за Израилем, гробница Давида стала для иудеев основным местом паломничества. С 1948 г. по 1967 г. эта традиция прочно вошла в религиозную практику, а теперь Давидов кенотаф[148] украшен по иудейскому обычаю серебряными коронами и футлярами со списками Торы, а в соседнем с ним помещении располагается синагога.
Из далекого XII в., когда Иерусалим был столицей крестоносцев, берет начало еще одна иерусалимская святыня, называемая сегодня Виа Долороза, или в русской интерпретации Скорбный либо Крестный путь. Эта традиция почитания эпизодов, связанных с восхождением Христа на Голгофу, и привязки каждого из них к определенному месту или зданию хоть и основывалась на древнехристианских источниках, но практически не имела корней в литургике восточной церкви. С IV в. пасхальные церемонии начинались на Масличной горе, где Иисус провел последнюю ночь перед арестом и где в Гефсиманском саду совершилось предательство Иуды. В соответствии с евангельским рассказом, эти места были отмечены византийскими храмами, где праздничная процессия останавливалась для чтения священных текстов. Кроме того, в восточной традиции важное место занимала Сионская гора, где верующие во время пасхальных шествий вспоминали о последней трапезе Христа, а также поклонялись тому месту, на котором, как считалось, стоял дом первосвященников Анны и Каиафы и куда привели арестованного Иисуса. Но все же центром пасхальных богослужений в византийский период являлся храм Гроба Господня.
Ко времени завоеваний крестоносцев многие древнехристианские церкви представляли собой в лучшем случае груды развалин. Запреты, налагавшиеся мусульманскими властями на христианские религиозные процессии, привели к утрате ряда традиций, издавна связывавших те или иные места с евангельским описанием. «Рыцари Креста», став полновластными хозяевами Иерусалима, восстановили древний обычай пасхальных процессий, но, судя по записям паломников XII в., единообразного маршрута тогда не было. Причиной тому были противоречивые и путаные представления о том, где же находился «дом Пилата», в котором происходил важнейший евангельский эпизод суда над Иисусом и вынесения ему окончательного приговора. И в наши дни ни историки, ни археологи не могут дать определенного ответа на евангельскую загадку. В веках затерялось место, которое евангелисты, следуя римскому обычаю, называют преторием.[149] В претории прокуратор Иудеи останавливался, наезжая из столичной Кесарии в иудейский священный город. В праздничные пасхальные дни, описанные в Евангелиях, когда в Иерусалиме собирались огромные толпы вечно враждебных Риму иудеев, его присутствие было особенно необходимо. Более менее конкретную информацию относительно претория приводит знаменитый Иосиф Флавий, утверждающий, что резиденцией прокураторам служили старые царские дворцы, и это кажется вполне логичным. Тогда одним из наиболее вероятных мест расположения претория может быть роскошный дворец Ирода, помещавшийся у нынешних Яффских ворот. В пользу этой версии, с точки зрения ряда специалистов, говорят строки в Евангелии от Иоанна: «Пилат… вывел вон Иисуса и сел на судилище, на месте, называемом Лифостротон, а по-еврейски Гаввафа».[150] Арамейское слово «гаввафа» (лифостротон — его греческий эквивалент) может означать вымощенную камнем мостовую или мозаичный пол; оно также употребляется для обозначения возвышенной местности, бугра, выступа. Приводимое в тексте как хорошо известное, общепринятое в городе название, оно могло относиться как к самому судебному помосту, так и к возвышенной, доминирующей над городом местности. Если принять последнее значение, то холм, на котором стоял дворец Ирода, как раз отвечает этому условию. Да и одна из древних традиций размещала «дом Пилата» именно на западном холме.
149
27 У римлян преторием первоначально назывался шатер командующего войсками; позже этим словом стали обозначать резиденцию римского правителя в захваченной провинции.