Выбрать главу

Через несколько лет ашкеназийская община разрослась, и появились планы строительства более просторного здания на участке Хурвы. Насколько велико было значение этого проекта для евреев, можно судить по тому, что разрешение на строительство было закреплено специальным фирманом (указом), принятия которого добился в 1854 г. английский посол в Стамбуле лорд Напье. Средства на строительство собирались в самых отдаленных общинах диаспоры. Удивительно то, что при всех разногласиях между ашкенази и сефардами более половины расходов на сооружение ашкеназийской синагоги было обеспечено сефардской семьей Реувен из Багдада.

В 1858 г. барон Альфонс де Ротшильд, глава парижской ветви семейства Ротшильдов, заложил первый камень в основание нового здания. В течение семи лет строительными работами руководил Мордехай Цореф, сын Авраама Цорефа. За «спасение руин синагоги рабби Иуды Хасида»[204] он удостоился чести быть похороненным на самом почетном еврейском кладбище на Масличной горе.

По завершении работ в самом центре Еврейского квартала возвышалось великолепное здание с купольной крышей, импозантный архитектурный стиль которого был заимствован из Османской империи XVI в. Судя по сохранившимся фотографиям, внутренняя отделка синагоги, роспись стен, изысканные витражи в окнах делали ее одним из самых замечательных памятников эпохи. Ее стали называть Хурва рабби Иуды Хасида. На протяжении целого столетия она занимала центральное место в духовной жизни иерусалимского еврейства.

Мусульмане, как известно, запрещали христианам и евреям строить свои культовые здания выше мечетей. Рядом с величественной синагогой Хурва тут же вырос минарет, превышавший ее на несколько метров. Он по-прежнему стоит на том же месте, а вот синагоге, неосмотрительно названной «Руиной», суждено было вновь превратиться в груду развалин. В 1948 г. Старый город перешел под контроль Иордании. Все евреи были изгнаны с его территории, а их дома и памятники подверглись полному разрушению. Была сравнена с землей и синагога Хурва. В 1967 г. после «шестидневной войны» Израиль установил свой контроль над Старым городом, и буквально на следующий день после окончания военных действий начались работы по расчистке и реконструкции Еврейского квартала. Было предложено много проектов и по восстановлению центральной синагоги Хурва. Среди них выделялся проект американского архитектора Луиса Кана, который предлагал создать в самом сердце Еврейского квартала необыкновенно величественный монумент, своего рода новый храм. В конце концов городские власти решили превратить развалины синагоги в своеобразный археологический экспонат, который рассказывал бы о печальной, но никогда не прерывавшейся судьбе евреев в Иерусалиме.

* * *

С XVI в. в жизни иерусалимских христиан все более острые формы приобретает межконфессиональный конфликт за право владения святыми местами. В этой борьбе принимали участие практически все христианские деноминации, но главными враждующими сторонами являлись католики и православные греки, исторически самые крупные и влиятельные общины. Иерусалимский конфликт между ними являлся производным от более глубоких доктринальных и политических разногласий, расколовших христианскую церковь на восточную и западную еще в XI в. В XII в., когда Иерусалим завоевали крестоносцы, был положен конец многовековой традиции монопольного контроля Византийской церкви над святыми местами. Из Рима в Иерусалим был направлен папский патриарх, а восточные христиане фактически лишились всех ключевых позиций.

Мало что известно о статусе христианских святых мест в период, когда Иерусалим находился под властью египетских мамлюков. Мусульманские правители всегда произвольно обращались со святыми местами неверных и вводили для них такой режим, который в данном историческом контексте в наибольшей степени отвечал собственным политическим интересам и материальным выгодам владевшей Святым городом династии. В XIV–XV вв. католики из братства Св. Франциска, набравшие силу благодаря финансовой и политической поддержке европейских монархов, сумели закрепить за собой статус хранителей и храма Гроба Господня, и вифлеемского храма Рождества, а также некоторых других святых мест. Православные греки, пытаясь оспаривать предоставленные францисканцам права, в качестве главного аргумента в свою пользу предъявляли якобы полученный ими в VII в. от халифа Омара указ о передаче им всех прав на христианские святыни. Однако католики опровергали подлинность этого документа, утверждая, что он является более поздней подделкой. Изощренные во всякого рода диспутах, они заявляли к тому же, что в VII в. христианство еще было единой семьей, поэтому указ халифа, даже если он подлинный, распространялся и на Римскую церковь. Католики, таким образом, считали себя такими же полноправными преемниками древней Византийской церкви, как и православные греки. К тому же латиняне ссылались на свою генетическую связь с крестоносцами и ставили православным в упрек неучастие в Крестовых походах за возвращение в лоно христианства Гроба Господня и других святынь.

В памяти восточных православных христиан эпоха крестоносцев также оставила неизгладимый след. Они не забыли тех унижений и оскорблений, которым подвергли их «воины Христовы», завоевавшие Иерусалим. Тяжелым бременем на взаимоотношениях двух ветвей христианства лежало разграбление в 1204 г. Константинополя армиями крестоносцев в ходе Четвертого крестового похода. Византийская империя, по мнению некоторых историков, так и не смогла оправиться от нанесенного ей западными «собратьями» ущерба.

На этом историческом фоне застарелой взаимной вражды и многовекового недоверия конфликт между восточной и западной церквами в Иерусалиме приобретал особенно ожесточенные формы. Католики называли православных не иначе, как «раскольниками», а греки в свою очередь обвиняли латинян в вероотступничестве и следовании ересям. Но дело не ограничивалось словесными перепалками и оскорбительными письменными доносами друг на друга, которые православные и католики направляли мусульманским властям. Нередко незначительного повода было достаточно, чтобы между монахами вспыхивала самая вульгарная драка за первое место у священной гробницы, где, казалось бы, принципы терпимости и взаимоуважения должны были соблюдаться с особой тщательностью. Эти безобразные сцены описаны многими паломниками, в том числе и русским иноком Парфением, побывавшим в Иерусалиме в 1845 г. Он рассказывает о самом настоящем побоище в часовне Голгофы, возникшем из-за того, что католики во время богослужения пытались заменить на престоле греческую пелену на свою собственную. Греки, чтобы отстоять свои права, «принесли с кухни много дров, и пошла на Голгофе драка и война. Греки били дровами, а франки свечами, а после и они принесли дров. Турки было бросились разнимать, но и у них ружья поотнимали; и они бросились спасать Божий гроб и Воскресенский храм… Мы же не знали — куда бежать, от страха оцепенели».[205]

Нередко такие потасовки приводили к гибели людей, не говоря уж о том, что они наносили большой материальный ущерб всей постройке. Кто знает, устоял бы главный христианский храм под напором разрушительных страстей его хранителей, если бы не вмешательство турецких стражников и самого паши, усмирявших «борцов за веру». Как это ни парадоксально, в какой-то степени христианство обязано мусульманам тем, что храм Гроба Господня дожил до наших дней в целости и сохранности.

В отношении христианской собственности в Османской империи были сохранены те же мусульманские законы, которые действовали при мамлюках. Государство по своему усмотрению могло распоряжаться любыми христианскими культовыми учреждениями: некоторые из них перестраивались и превращались в мечети, в других размещались различные общественные заведения, и лишь небольшая часть продолжала функционировать по своему прямому назначению. Христианская церковь в Иерусалиме, как и в других частях империи, полностью зависела от местных чиновников и центральных властей в Стамбуле во всех аспектах своего повседневного существования, будь то мелкие ремонтные работы или назначение высших иерархов. В споре между восточными и западными христианами относительно контроля над святыми местами решающее слово также принадлежало османским властям.

вернуться

204

27 Слова из эпитафии на надгробье Мордехая Цорефа. См. op. cit. M.Ben-Dov, p.156.

вернуться

205

28 Путешествия в Святую Землю, с.161.