Еще на начальных этапах турецкого владычества в Иерусалиме османы вытеснили францисканцев с Сиона (подробнее см. в главе V). Тем не менее, при поддержке французского короля Франциска I, а также с помощью богатых венецианцев, не скупившихся на подкуп чиновников султана, католики во времена Сулеймана Великолепного сохраняли в Иерусалиме привилегированные позиции хранителей святых мест. Их права закреплялись в турецких фирманах, в которых говорилось, что «глава духовенства франков пользуется преимуществами по сравнению с религиозными представителями всех других наций при отправлении богослужений» в храме Гроба Господня.[206] На практике это означало, что ни греки, ни армяне, ни представители других более мелких христианских конфессий не могли проводить службы в святых местах или украшать их предметами своего культа без разрешения францисканцев.
В XVI в. вопросы религии впервые становятся предметом международных соглашений между европейским государством и Османской империей. В 1535 г. французский король Франциск I и Сулейман Великолепный подписали так называемые капитуляции,[207] которые в первую очередь касались торговых и политических отношений. В то же время в одной из статей договора указывалось, что все подданные французского короля исключаются из-под юрисдикции османских властей и не должны преследоваться по религиозным мотивам. Они сохраняли свободу вероисповедания.[208] Французам предоставлялось право держать охрану в святых местах, что фактически обеспечивало им статус покровителей всех католиков в ближневосточных владениях Порты.
В начале XVII в. после длительного периода религиозных войн в Европе, подорвавших влияние Франции на Востоке, Париж и Стамбул заключили новый договор. В капитуляциях 1604 г. уже напрямую ставился вопрос о необходимости обеспечения свободного доступа к святым местам в Иерусалиме всем французским подданным, а также друзьям и союзникам французского короля. Кроме того, появился пункт, обеспечивавший права монахов Иерусалима на свободный и безопасный доступ в храм Гроба Господня и отправление служб в нем.[209] Включенные в новый договор по настоянию французской стороны эти пункты должны были сдерживать безудержное вымогательство и произвол османских чиновников в отношении христиан.
У Греческой православной церкви также имелись веские основания пользоваться поддержкой Стамбула. Греки являлись турецкими подданными в отличие от францисканцев, имевших статус иностранных резидентов; четыре древнейшие православные патриархии — Константинопольская, Александрийская, Антиохийская и Иерусалимская — находились на территории Османской империи. Восточные христиане пользовались гораздо большим доверием в высших эшелонах власти Высокой Порты: греки, хорошо владевшие как восточными, так и западными языками, служили в качестве переводчиков (драгоманов) при дворе султана, часто выступали в качестве доверенных лиц высокопоставленных турецких чиновников.
В 1669 г. было создано главное управление драгомана Порты, в обязанности которого входило помимо обеспечения перевода на самом высоком уровне ведение переписки с иностранными правительствами, составление информационных обзоров европейских новостей для правительства султана. Турецкая мусульманская элита, как правило, не владела западными языками, поэтому тенденциозный, а то и откровенно фальсифицированный перевод становился в руках греческих драгоманов действенным средством для манипуляции мнением своего начальства. Греки постепенно освоили этот набор «возможностей влияния», поставив его на службу борьбы с католиками за святые места.
Политические и дипломатические маневры вокруг вопроса о контроле над главными христианскими святынями особенно активизировались с начала XVII в. Только на протяжении 30-х годов святые места переходили из рук в руки не менее шести раз. За францисканцев — хранителей Святой Земли — ходатайствовали перед султаном Мурадом IV французский посол и венецианский консул, и даже сам Папа Урбан VIII призывал всех христианских монархов западного мира добиваться восстановления прав католиков. Однако на этом этапе победу одержали греки. В 1637 г. они получили от турецких властей фирман, возвращавший под их контроль все святые места в Иерусалиме. В соответствии с установленным ими правилом, паломники допускались в святые места только с разрешения Греческого патриархата.
Греки умело использовали враждебность и подозрительность турок в отношении европейцев, с которыми Порта вела непрерывные войны. Их усилиями восточные христиане приобретали в глазах османских властей образ верных и преданных подданных султана, в то время как католиков изображали врагами, иностранными шпионами, наводнившими страну с далеко идущими целями возобновления крестовых походов. С особой неприязнью католические авторы упоминают о двух греческих драгоманах Панайотти и Маврокордато, которые принимали непосредственное участие в важных переговорах по внешнеполитическим вопросам и всячески способствовали продвижению интересов своих единоверцев в отношении святых мест.[210] Посланники европейских дворов старались уклоняться от использования греческих переводчиков при обсуждении деликатных религиозных проблем с турками. Знаменитый министр Людовика XIV Жан Батист Кольбер, зная о трудностях французского посольства в Константинополе, учредил в 1670 г. специальный колледж по подготовке собственных французских специалистов по восточным языкам и обычаям.
Значительную роль в греческих победах над западной церковью сыграли иерусалимские патриархи. Их личная активность и дипломатические способности нередко оказывались важным фактором в принятии Стамбулом решений в пользу Греко-православной церкви. Правда, свои усилия им, как и их противникам, приходилось подкреплять значительными денежными подношениями. Турецкие власти очень быстро поняли, какие грандиозные прибыли можно извлекать из межхристианского соперничества за святые места. В 1634 г. Греческий патриарх Феофан добился расположения султана благодаря тому, что преподнес ему подарок в виде 40 тыс. золотых монет. Вслед за этим грекам были переданы все святыни у Гроба Господня и в Вифлееме.
Большой известностью пользовался Греческий патриарх Досифей, занявший этот пост в 1669 г. Даже католики отзывались о нем как о человеке большого ума и отваги. Он непрерывно курсировал между Константинополем и Палестиной, участвуя во всевозможных интригах против расширения прав францисканцев в Иерусалиме. С его именем связаны и первые обращения греческих иерархов в конце XVII в. к московскому царю Петру I за политической и финансовой поддержкой православной церкви в противостоянии католикам. Восходившая звезда России как крупной европейской и в то же время православной державы возрождала надежды Греко-православной церкви на обретение могущественного покровителя, которого она лишилась после падения Византии.
Если на протяжении XVII в. соперничество за святые места развивалось в основном с перевесом в пользу греков, то к концу столетия обстоятельства вновь стали благоприятствовать католикам. Османская империя потерпела серьезные военные поражения от своих европейских врагов Австрии, Венеции, Польши, объединившихся в Священную лигу. Для того чтобы укрепить свои позиции, султан намеревался, воспользовавшись противоречиями между европейскими державами, восстановить прежние дружественные отношения с Францией. За дружбу надо было платить, и послы Людовика XIV предложили султану вновь вернуться к вопросу о святых местах. В 1690 г. на созванном великим визирем совете, длившемся девять часов, первые министры империи рассмотрели документы, представленные греками и францисканцами в обоснование своих прав на иерусалимские святыни. Греческие притязания были отвергнуты. Вынесенный вердикт признавал исключительное преимущество католиков как хранителей усыпальницы в храме Гроба Господня, половины часовни Голгофы, Камня Помазания, а также грота Рождества в соборе в Вифлееме. По существу, они вновь становились хозяевами и распорядителями главных священных алтарей.
207
30 Термин «капитуляции» происходит от латинского слова «capitula» — небольшой раздел. Капитуляциями в Османской империи назывались грамоты, предоставлявшие европейским купцам особые права и привилегии. В более позднее время капитуляции приняли характер двусторонних договоров.