Действительно, обвинения против евреев, выдвигавшиеся Амином аль-Хусейни и его сторонниками в 20—30-х годах, не имели под собой оснований. Тогда еврейским первопроходцам в Палестине было не до Храмовой горы. Их гораздо больше интересовали светские задачи: приобретение земель в Галилее и на побережье Средиземного моря, проникновение во все сферы экономической и политической жизни страны. Но по мере того как усиливалось арабо-еврейское противостояние, в сферу конфликта втягивались и религиозные святыни. Правда, умеренные сионистские лидеры всегда предостерегали евреев от каких-либо крайних действий в отношении святых мест мусульман. Но экстремисты всех мастей, как религиозные, так и светские, видели в уничтожении мечетей на Храмовой горе победоносный символ окончательного и бесповоротного возвращения Иерусалима евреям. Уже в более поздний период, после создания государства Израиль время от времени предпринимались попытки воплотить эту безумную идею в жизнь.
В июле 1948 г. во время первой арабо-израильской войны члены террористической группы А. Штерна, не желавшие подчиняться командованию уже созданных израильских вооруженных сил, намеревались разрушить «Купол скалы» и Аль-Аксу во время штурма Старого города.[291] Тогда попытка израильского штурма не удалась, и на долгие девятнадцать лет Старый город остался в руках арабов.
Но вот наступил 1967 г. Израильские войска в ходе «шестидневной войны» взяли Старый город. По свидетельству генерала У. Наркиса, командовавшего тогда Центральным военным округом и лично участвовавшего во взятии Восточного Иерусалима, сразу же после вступления израильских солдат на Храмовую гору у него состоялся странный разговор с главным раввином израильской армии Ш. Гореном. Раввин предложил заложить под мечеть Омара 100 кг взрывчатки и разрушить ее на веки вечные. Даже через тридцать лет после описываемых событий это признание У. Наркиса, появившееся в израильской прессе в 1997 г., вызвало в обществе громкий скандал[292] Большинство израильтян не разделяют оголтелого религиозного фанатизма своих ортодоксальных соотечественников.
Но вернемся в 20-е годы, когда на почве борьбы двух сторон за религиозные святыни проблема Иерусалима начала складываться в особый аспект арабо-израильского конфликта. Как мы знаем, еще при султане Сулеймане Великолепном в XVI в. у евреев окончательно утвердилась традиция почитания западной опорной стены Храмовой горы. У мусульман это место издавна называлось стеной аль-Бурак: здесь, по преданию, Мухаммед привязал своего жеребца аль-Бурака во время ночного путешествия в Иерусалим. На протяжении пятисот лет османского правления стена находилась в собственности иерусалимского Вакфа.
В конце XIX в. еврейские меценаты М. Монтефиори и семья Ротшильдов неоднократно пытались выкупить ее у мусульманских властей. Х. Вейцман в 1918 г. предлагал мусульманским хранителям святых мест 75 тыс. фунтов стерлингов за то, чтобы Стена Плача была передана евреям. Однако даже малейший слух о возможных изменениях сложившегося статус-кво прилегающих к Храмовой горе святынь неизменно вызывал у мусульман бурную реакцию протеста. Евреев терпели на маленьком пятачке у священной стены, но никаких прав на нее за ними не признавали. Они подвергались всевозможным оскорблениям и унижениям: то в самый разгар молитвы арабскому погонщику осла требовалось пройти по узкому проходу мимо стены в другую часть города, то арабские мальчишки сверху, с Храмовой горы, забрасывали молящихся камнями и нечистотами.
При покровительственном отношении англичан религиозные евреи несколько осмелели и стали приносить к стене всевозможные предметы культа, стулья и даже разделительные ширмы (для отделения мужской половины от женской, в соответствии с иудейскими правилами), что было категорически запрещено в османские времена. Мусульмане, уже достаточно взбудораженные антиеврейской пропагандой муфтия, усматривали в этих, казалось бы, незначительных деталях признаки покушения на свое безраздельное господство на Храмовой горе и вокруг нее.
К концу 20-х годов накал страстей вокруг Стены Плача достиг такого уровня, что достаточно было ряда мелких инцидентов, чтобы по всей стране прокатилась волна насилия, стоившая жизней почти 250 арабам и евреям.[293] Все началось с того, что в сентябре 1928 г. в Судный день евреи, пришедшие на молитву к Стене Плача, укрепили на площадке перед ней ширму, отделявшую мужскую половину от женской. Для восстановления порядка последовало довольно грубое вмешательство английских полицейских, особенно оскорбившее верующих в момент самой священной для них молитвы. Этот случай вызвал большой резонанс не только в еврейской общине в Палестине, но и далеко за ее пределами. Евреи в Англии, в США выступили с требованиями защитить права своих единоверцев в Иерусалиме.
Для муфтия Иерусалима и его сторонников не могло быть лучшего повода для нагнетания антиеврейских настроений: вся ситуация была немедленно истолкована ими как явное «подтверждение» существования всемирного еврейского заговора с целью захвата Палестины и принадлежащих мусульманам святых мест. В ноябре 1928 г. Хадж Амин организовал в Иерусалиме мусульманскую конференцию, в которой приняли участие около 700 представителей со всей Палестины. На ней было учреждено Общество охраны Аль-Аксы и мусульманских святых мест во главе с муфтием и принят меморандум, призывавший мусульман всего мира сплотиться для защиты святынь ислама.
В следующие месяцы мусульманское духовенство и верующие с одобрения Высшего мусульманского совета, руководимого муфтием, изобретательно демонстрировали свое господствующее положение на Храмовой горе, особенно если внизу, у Стены Плача, молились евреи. Муэдзины гораздо громче обычного созывали мусульман на молитву, шумные церемонии зикр,[294] сопровождаемые барабанным боем, проводились прямо над головами молящихся иудеев.
Намеренно создававшаяся напряженная обстановка через год взорвалась еврейскими демонстрациями протеста. В середине августа 1929 г., когда евреи отмечали Девятое Ава — день разрушения храма — группа сионистов прошла маршем протеста от здания английской администрации до Стены Плача, где демонстранты водрузили флаг со звездой Давида и пропели еврейский национальный гимн Хатиква. Этой искры оказалось достаточно, чтобы в Иерусалиме, а потом и по всей стране заполыхало пламя погромов.
На следующий же день мусульмане окружили молящихся у Стены Плача. Они рвали и сжигали еврейские молитвенные книги, на беззащитных людей обрушились побои и оскорбления. Затем буквально ураган насилия вырвался за стены Старого города. Из-за совершеннейшего пустяка был убит еврейский мальчик, случайно забросивший мяч в сад соседей-арабов. Толпа евреев направилась в Старый город, чтобы отомстить за него, но была остановлена полицией. В Иерусалим из соседних арабских деревень стали стекаться тысячи крестьян, вооруженных палками и ножами. Прослушав воинственные наставления муфтия на Храмовой горе, они отправлялись громить кварталы нового города, где жили евреи. Один из старожилов еврейского Иерусалима, вспоминая об этих ужасных днях, рассказывал: «…они убивали людей, с которыми жили рядом много лет; друзей, с которыми встречались каждый день, у которых одалживали деньги, которых любили…Они думали, что они поступают правильно; они просто обезумели…».[295]
В течение восьми дней Иерусалим жил на осадном положении. Прекратилось нормальное функционирование учреждений и магазинов, началась нехватка продовольствия, впервые за многие годы евреи Иерусалима познали ужас грабежей и погромов, целые семьи, десятилетиями жившие бок о бок с арабами, стали беженцами в своем родном городе.
294
24 Зикр — ритуальное поминание Аллаха, основанное на многократном повторении определенных формул, сопровождаемое определенными телодвижениями. Иногда проводится под барабанный бой.