Несмотря на отдельные победы, палестинцы постепенно теряли одну позицию за другой, поскольку для этой тяжелой войны у них не было ни достаточной подготовки, ни обеспеченности оружием. В апреле 1948 г. во время штурма еврейскими отрядами деревни Кастель был убит Абдель Кадер Хусейни. Палестинцы лишились последнего действовавшего на территории страны общенационального лидера, пользовавшегося их безграничным доверием. Почти все сколь-либо заметные личности из окружения муфтия, так часто обещавшие «сбросить евреев в море», бежали из Иерусалима, предпочитая переждать неспокойные времена в той или иной арабской столице. Вследствие противоречий между арабскими странами относительно дальнейшей судьбы Палестины, взаимоисключающих претензий на установление контроля над страной муфтия Хадж Амина и Хашимитского монарха Абдаллаха, палестинцы, по существу, до мая 1948 г. не получали сколько-нибудь существенной помощи извне.
В результате у палестинцев не оказалось ни единого военного руководства, ни общей стратегии действий. К моменту вывода английских войск из Иерусалима в мае 1948 г. в палестинской штаб-квартире, расположившейся в одной из арабских школ Старого города на Виа Долороза, царил полный хаос. Возглавлявшие его люди, в основном сугубо гражданских профессий, не могли обеспечить координацию действий, и в каждом квартале города распоряжался свой, часто «доморощенный» командир, действовавший в основном на свое усмотрение.
В эти последние месяцы пребывания в Палестине англичане даже не попытались сгладить трагические последствия своего тридцатилетнего правления. Исходившие из Лондона директивы требовали от английской администрации не вмешиваться в разгоравшийся межнациональный конфликт. Попытки ООН подключить своих эмиссаров для предотвращения кровопролития отклонялись правительством Великобритании. Ставка делалась на то, что большая часть страны, ослабленной палестино-еврейским противоборством, станет легкой добычей соседней Трансиордании и таким образом вернется в английскую сферу влияния. Евреи же, запертые на крошечной прибрежной полосе, не смогут играть значительную роль в ближневосточных делах.
Нельзя забывать, что уже была произнесена фултонская речь У. Черчилля (март 1946 г.), открывшая эпоху «холодной войны», и ряд политических лидеров и на Западе, и в арабском мире видели в еврейском государстве чуть ли ни советский форпост на Ближнем Востоке. Тем более, что СССР поддержал в ООН его создание, резко выступал против «инспирированной международным империализмом арабской агрессии» против молодого еврейского государства и через своих союзников (прежде всего Чехословакию) оказывал представителям Еврейского агентства помощь в приобретении оружия. Последнее было особенно важно в условиях введенного ООН эмбарго на военные поставки в Палестину. Показательно что сам Д. Бен-Гурион в беседе с израильским журналистом уже в конце 60-х годов признал, что эти поставки «спасли страну… без них мы вряд ли смогли бы выстоять в первый месяц войны».[328]
Английская позиция невмешательства отчетливо проявилась в арабо-еврейской битве за Иерусалим. Потеряв только за первые шесть недель арабо-еврейских столкновений в городе 123 своих военнослужащих (декабрь 1947 г. — январь 1948 г.),[329] английское командование практически не противодействовало ни операциям Хаганы по «зачистке» местности вокруг Иерусалима, ни изгнанию арабов из западной части города, ни нападениям палестинцев на транспортные колонны евреев и еврейские поселения, ни вытеснению евреев из Еврейского квартала Старого города.
В складывавшейся в Палестине обстановке распада и хаоса последний английский Верховный комиссар сэр А. Каннингэм на свой страх и риск все же пытался спасти Иерусалим. По собственной инициативе он разослал зимой 1948 г. письма всем известным ему архиепископам мира, предлагая им немедленно потребовать создания международных полицейских сил для Иерусалима. Однако как католическая, так и православная церкви, озабоченные в первую очередь тем, чтобы в наступавшей неразберихе безвластия и войны другая сторона не попыталась превысить полномочия, отведенные ей в соответствии со статус-кво святых мест, оставили его призыв без ответа. Каннингэм не покинул Иерусалим до последнего дня истечения британского мандата, несмотря на то, что армейское командование предлагало ему переехать в Хайфу. Но его власть уже была ограничена, военное командование фактически ему не подчинялось.
Начавшееся так многообещающе для всех конфессий, проживавших в Святом городе, английское правление заканчивалось полным крахом. В 1917 г. генерал Э. Алленби с гордостью принимал Иерусалим под свою опеку, в 1948 г. генерал Г. Макмиллан, последний командующий британскими войсками в Палестине, думал только о том, как бы побыстрее и с наименьшими потерями выбраться из охваченного войной Иерусалима. Судьба святынь и судьба жителей города уже утратили значение для английской ближневосточной политики.
В суете и беспорядочности сборов находились авантюристы и просто не слишком честные люди, готовые за хорошую цену предоставить свои услуги любой из враждующих сторон. Двум английским солдатам — водителям грузовиков со смертоносной начинкой, доставившим ее 22 февраля на улицу Бен-Йегуда, — боевики муфтия обещали заплатить 500 фунтов стерлингов. Этих денег они так никогда и не получили, но всю жизнь вынуждены были скрываться от вездесущих еврейских мстителей.
Когда англичане начали постепенный отвод войск из Иерусалима, английский офицер за 2 тыс. долларов передал представителю Хаганы ключи от школы Шнеллера — здания, занимавшего важную стратегическую позицию в северо-восточной части города, как раз на границе еврейского и арабского секторов. В английской администрации, правда, были и те, кто помогал евреям по убеждениям, из сочувствия к их делу. Благодаря им иерусалимское командование Хаганы с точностью до минут знало план вывода английских подразделений из всех узловых городских и правительственных зданий, и еврейские бойцы буквально в считанные минуты заняли их, опередив арабов.
Рано утром 14 мая 1948 г. первые подразделения британской армии двинулись по Яффскому шоссе на выход из Иерусалима. По воспоминаниям английских солдат и офицеров, улицы города в этот ранний час были совершенно пустынны. Поравнявшийся с колонной араб, ведший куда-то своего ослика с поклажей, даже не повернул головы вслед уходившей армии. К середине дня вдоль проспекта Короля Георга V в самом центре еврейского Иерусалима выстроились толпы людей, в угрюмом молчании наблюдавшие за уходом тех, на помощь и поддержку кого евреи в Палестине возлагали такие большие надежды тридцать лет тому назад. К двум часам дня в городе не осталось ни одного британского солдата.
Этот день ознаменовался самым важным событием в истории сионистского движения: в половине пятого вечера, еще до наступления Шаббата (день 14 мая пришелся на пятницу) председатель Еврейского агентства Давид Бен-Гурион провозгласил в Тель-Авиве создание еврейского государства Израиль и зачитал по радио Декларацию независимости. И. Рабин, будущий премьер-министр Израиля, находившийся в этот момент в 10 км от Иерусалима вместе со своим подразделением, защищавшим подступы к городу, вспоминал, что один из его товарищей, только что вернувшийся из боя, попросил выключить радиоприемник. «Красивые слова мы будем слушать завтра, а сейчас я смертельно хочу спать», — сказал он.[330] Действительно, новому государству рано было праздновать победу, потому что уже на следующий день 15 мая на территорию Палестины вторглись войска пяти арабских государств — Египта, Сирии, Ирака, Ливана, Трансиордании, объявившие Израилю войну. В Иерусалиме отрядам Хаганы, преобразованной в скором времени в Армию обороны Израиля, пришлось сражаться с лучшей в арабском мире армией — Арабским Легионом короля Абдаллаха, который был подготовлен и находился под командованием английских офицеров.
328
16 Цит. по: N.Bialer. «Between East and West: Israel's Foreign Policy Orientation 1948–1956», Cambridge University Press, 1990, p.181.