Хотя с 50-х годов главы дипломатических миссий вручают свои верительные грамоты израильскому президенту в его иерусалимской резиденции, все зарубежные посольства и по сей день располагаются в Тель-Авиве. В 1995 г. конгресс США одобрил закон о переводе американского посольства в Иерусалим, но ни администрация Б. Клинтона, ни сменивший его Дж. Буш так и не решились предпринять этот шаг. В то же время в Иерусалиме сохранялись и до сих пор существуют консульства девяти государств, которые обычно называют «Консульским корпусом отдельной единицы». Они не имеют никаких официальных отношений с израильскими властями и не признают никакого суверенитета над городом, занимаясь в основном связями с палестинцами на оккупированных территориях.
Король Абдаллах, вопреки протестам Лиги арабских государств, с осени 1948 г. начал предпринимать шаги для осуществления проекта объединения Иордании и оккупированной Арабским Легионом части Палестины. 1 декабря 1948 г. в Иерихоне была созвана конференция Палестинского национального конгресса, на которой две тысячи делегатов-палестинцев приняли резолюцию о необходимости объединения Иордании и Палестины под короной Абдаллаха в кратчайшие сроки.[332] Весной 1949 г. военная администрация Арабского Легиона в Восточном Иерусалиме была заменена на гражданскую, а через год все территории Западного берега, включая Восточный Иерусалим, по решению иорданского парламента, вошли в состав Хашимитского Королевства. Их жители стали гражданами Иордании.
В то время как в Палестине шла война, формировавшая новую конфигурацию ее политической карты, международные чиновники в ООН продолжали трудиться над планами интернационализации Иерусалима. В марте 1948 г., когда евреи Иерусалима задыхались в блокаде, Еврейское агентство, готовое поступиться своими притязаниями на Святой город ради облегчения участи его жителей, обратилось к «христианскому Западу» с призывом выполнить принятое решение по интернационализации Иерусалима и в качестве первого шага создать десятитысячные международные силы для защиты города. Призыв остался без ответа, если не считать бурных обсуждений в Совете Безопасности ООН ситуации в Палестине и принятия им ряда резолюций, призывающих положить конец военным действиям. Евреям оставалось полагаться только на самих себя.
Сторонники муфтия в Высшем арабском комитете, воодушевленные своими успехами зимы — начала весны 1948 г., отвергали все призывы Совета Безопасности ООН к прекращению огня. Когда в апреле 1948 г. Совет по опеке, наконец, предложил проект статута для Иерусалима, в котором предусматривалось и создание международных сил, и установление временной опеки в целях обеспечения охраны города и защиты его населения, было уже поздно. Согласно сообщению самого Совета, «ему не удалось добиться взаимного согласия заинтересованных сторон» для принятия этого документа.[333]
Международное сообщество опоздало с созданием механизма контроля за ситуацией в Палестине сразу же после принятия резолюции о разделе страны, и это привело к тому, что у него не оказалось никаких рычагов воздействия на противоборствующие стороны, в частности для того, чтобы заставить их выполнить решения по Иерусалиму. Крайне негативную роль в бесконтрольном развитии событий в Палестине сыграла позиция бывшей державы-мандатария Англии, которая теперь делала ставку на закрепление там успехов своего ставленника, трансиорданского монарха. После 14 мая 1948 г., когда обстановка на фронтах Палестины, казалось, складывалась в пользу арабов, англичане всячески тормозили миротворческие усилия Совета Безопасности. Один из высокопоставленных английских дипломатов в Нью-Йорке открыто говорил своему американскому коллеге, что «какое-то время необходимо дать возможность ситуации достичь определенного уровня».[334] Эта дипломатическая «глубокомысленность» в переводе на простой, человеческий язык означала: «Пусть пока подерутся, а уж с результатами мы разберемся».
В июне 1948 г. в Палестину наконец прибыл посредник ООН граф Ф. Бернадотт. Вопреки уже утвержденной ООН резолюции 181, он выдвинул план, предусматривавший создание иордано-израильской унии, что было созвучно английским идеям раздела страны.[335] В соответствии с планом Бернадотта Иерусалим должен был стать частью возглавляемого королем Абдаллахом арабского государства, а евреям предоставлялась в нем лишь «муниципальная автономия».
Через пару месяцев, изучив реальную ситуацию, Бернадотт отказался от своего плана и предложил вернуться к первоначальной ооновской резолюции с некоторыми модификациями. Однако еврейские экстремисты не простили ему поддержки неприемлемого для них плана и не посчитались с тем, что известный шведский дипломат немало сделал во время войны для спасения евреев из гитлеровских концлагерей. 17 сентября 1948 г. террористы из группы Штерна организовали в Иерусалиме на пути следования Бернадотта засаду. Во время нападения он был расстрелян в упор вместе с сопровождавшим его французским офицером. Позже выяснилось, что убийство было санкционировано руководством группы Штерна, одним из членов которого являлся И. Шамир, будущий премьер-министр Израиля.[336]
В дальнейшем преемник Ф. Бернадотта видный американский дипломат Р. Банч еще пытался спасти ситуацию в Палестине. Однако его обращение к администрации Г. Трумэна о направлении в Иерусалим контингента американских солдат численностью 5 тыс. человек было категорически отвергнуто госсекретарем Дж. Маршаллом.
Разногласия между самими государствами-членами относительно дальнейшей судьбы ближневосточного региона являлись большой помехой в оказании влияния ООН на развитие ситуации вокруг Палестины. Все же в актив Организации следует записать соглашения о перемирии между Израилем и арабскими странами, достигнутые при посредничестве ООН и завершившие первую арабо-израильскую войну в 1949 г. Однако политические решения о разделе Палестины и международном статусе Иерусалима международному сообществу так и не удалось провести в жизнь.
В декабре 1949 г. Генеральная Ассамблея (ГА) в своей резолюции 303 (IV) вновь подтвердила свою позицию о принципе интернационализации Иерусалима. Совету по опеке было предложено завершить работу над статутом города, проект которого был подготовлен еще в апреле 1948 г. Израиль, к тому времени уже ставший членом ООН, категорически отвергая интернационализацию Иерусалима в целом, готов был согласиться с установлением международного режима над святыми местами, только для того, чтобы восстановить доступ к еврейским святыням, оказавшимся на подконтрольной Иордании территории. Что касается Иордании, не являвшейся членом ООН, то она вообще не желала обсуждать какие-либо планы выделения Иерусалима в особую территориальную единицу.
На IV сессии ГА ООН ряд государств-членов, в том числе Великобритания и США, выразили довольно скептическое отношение по поводу возможности реализации статуса corpus separatum в Иерусалиме. Представитель США заявил, что для Организации Объединенных Наций принятие этого плана повлечет за собой бесконечные трудности и обязательства.[337] Защита святых мест больше не входила в число политических приоритетов сильнейших держав мира на Ближнем Востоке. Наступала новая эпоха, когда главной «святыней» для Запада становилась нефть, главной задачей — обеспечение доступа к ней. «Холодная война» создавала новую схему раздела мира, в которой конфессиональным интересам отводилась далеко не определяющая роль. Иерусалимская проблема как часть арабо-израильского конфликта превращалась отныне в один из элементов противоборства Восток—Запад.
335
23 См. подробнее о деятельности Бернадотта в: Политика Англии на Ближнем и Среднем Востоке. М.: 1966, с.155–157.
336
24 Op. cit. M.Jilbert, p. 236; J.Bowyer Bell. Terror out of Zion. NY, 1977, p.422; L.Brenner. The Iron Wall. L., 1984, p. 202–203.