В то же время, с начала 70-х годов правительство Израиля через специальный комитет по Иерусалиму обеспечивало соблюдение строгой квоты на строительство жилья для палестинцев. Из всего объема строительных работ в городе только 5 % приходилось на арабский Иерусалим.[371] Еврейские кварталы застраивались современнейшими жилыми домами, гостиничными и торговыми комплексами, а в арабском районе Сильван, в долине под южной стеной Старого города, палестинцы еще в 90-х годах XX в. ютились в древних пещерах-могильниках, приспосабливая их под свое жилье. На фоне бурно развивающегося города убогость арабских жилищ выглядела чудовищным анахронизмом. Но удивляться этому не приходится. Ведь в начале 90-х годов на развитие восточных кварталов предусматривалось менее 6 % муниципального бюджета, а муниципальные затраты на душу населения в арабском секторе составляли всего 150 долларов, тогда как в еврейском они доходили до 900 долларов.[372] Т. Коллек, бывший мэр Иерусалима, вспоминая об обсуждении вопросов Восточного Иерусалима с высшими правительственными чиновниками, пишет, что их совершенно не интересовали проблемы арабов и возможности их решения. «Их интересовало лишь одно: что еще можно арабам не додать».[373]
За счет перекройки муниципальных границ, интенсивного строительства еврейских кварталов на бывших арабских землях и намеренного сдерживания развития арабских жилых районов власти стремились свести долю палестинских жителей Иерусалима примерно до 22 %. В настоящее время из 600 тыс. жителей Иерусалима палестинцы составляют менее одной трети. В Восточном Иерусалиме, где до 1967 г. не проживало ни одного еврея, численность еврейского населения также постоянно растет (по данным израильского правительства, евреи составляют в Восточном Иерусалиме большинство — примерно 160 тыс. по сравнению со 150 тыс. палестинцев[374]).
На протяжении последних десятилетий вокруг Иерусалима ускоренными темпами создавался второй пояс поселений на землях Западного берега. В одном из своих интервью в 1979 г. А. Шарон, бывший тогда министром сельского хозяйства в правительстве М. Бегина, заявлял, что «через 20–30 лет еврейское население Иерусалима вместе с населением городов-спутников и поселений… достигнет одного миллиона и будет размещено вокруг Восточного Иерусалима».[375] Действительно, к 90-м годам на территориях Западного берега были созданы такие гигантские районы, как Маале Адумим, Гиват Зеев, Эфрат и менее значительные поселения. Особенно выделяется огромный Маале Адумим, расположенный на вершине большого холма, на дороге из Иерусалима в Иерихон и весьма напоминающий хорошо укрепленную крепость. Соединенные дорогами с центральной частью Иерусалима поселения, как щупальцы гигантского спрута, подминают все новые арабские земли. Тем не менее, «ударные планы» вытеснения арабов из района Восточного Иерусалима полностью осуществить не удалось.
Палестинцы, практически лишенные возможности строить в самом Иерусалиме, создавали собственные города-спутники, связанные с арабской частью города. Вокруг Восточного Иерусалима разрастался огромный городской массив, из которого только одна пятая входит в муниципальные границы города (включая аннексированные в 1967 г. территории). К 1995 г. в этом громадном районе проживало около миллиона человек.[376] Однако вопреки высказанным в конце 70-х годов пророчествам А. Шарона, почти половину его населения составляют все же арабы.
Для того чтобы преодолеть создающуюся невыгодную для евреев демографическую ситуацию в районе Иерусалима, летом 1998 г. специальная израильская межведомственная комиссия по Иерусалиму завершила разработку перспективного плана создания «Большого Иерусалима». Он предусматривает значительное расширение границ города за счет близлежащих еврейских поселений на Западном берегу и создание относительно самостоятельной «районной» администрации или мэрии «столичного округа», которая будет подчинена мэру Иерусалима и израильскому правительству. На эти территории предполагается распространить израильский суверенитет, чтобы в дальнейшем исключить их из числа районов Западного берега, по которым могут вестись переговоры о передаче их Палестинской автономии для включения в будущее государство.
Израильское руководство независимо от партийной принадлежности твердо стоит на том, что именно демографическая реальность будет диктовать политическое решение не только по Иерусалиму, но и по всем другим территориальным вопросам. Именно поэтому на протяжении семи лет прямых палестино-израильских переговоров (1993–2000 гг.), начало которым было положено подписанием соглашений в Осло, «освоение» израильтянами земель, оккупированных в 1967 г., осуществлялось ускоренными темпами. С начала 90-х годов число израильских поселенцев удвоилось.
Территориальная и демографическая политика наряду с «объединительным законодательством» утверждали израильский контроль над обеими частями Иерусалима. С 1967 г. в Израиле установился чуть ли не общенациональный консенсус относительно Иерусалима как «объединенного города», являющегося «вечной и неделимой столицей Израиля». В плане установления Палестинской автономии на части Западного берега, официально выдвинутом израильским министром иностранных дел И. Аллоном в октябре 1976 г., Восточный Иерусалим даже не упоминался, что подразумевало незыблемость его сохранения под израильским контролем. На протяжении четверти века израильская позиция по вопросу Иерусалима оставалась жесткой и бескомпромиссной: никаких переговоров относительно его статуса израильские лидеры вести не собирались,[377] территориальная принадлежность Восточного Иерусалима Западному берегу категорически отрицалась; политическое единство восточно-иерусалимских арабов с палестинцами на оккупированных территориях не признавалось. Время работало на израильтян, так как позволяло, несмотря на протесты мировой общественности, арабских стран и палестинцев, создавать в Иерусалиме совершенно новую реальность.
Свою роль в изменении иерусалимских реалий в конце XX в. сыграла и политика США. В официальной позиции, излагавшейся с конца 60-х годов американскими представителями в ООН, было зафиксировано, что «часть Иерусалима, перешедшая по контроль Израиля в период июньской войны 1967 г., …рассматривается как оккупированная территория…». Меры, предпринятые Израилем 28 июня 1967 г., считались временными, не предопределяющими окончательного и постоянного статуса Иерусалима.[378] В дальнейшем американцы не раз выступали с подобными жесткими заявлениями, но под прикрытием этой «словесной гимнастики» вашингтонские политики не оказывали практически никакого воздействия на Израиль в целях прекращения массового строительства в Восточном Иерусалиме. С середины 90-х годов, когда вопрос об экспроприации земель для еврейских поселений в Восточном Иерусалиме не раз рассматривался в Совете Безопасности ООН, Соединенные Штаты, пользуясь своим правом вето, блокировали принятие резолюций с осуждением действий Израиля.
В палестинской среде, где после 1967 г. отсутствовал общепризнанный политический лидер, наблюдалась раздробленность общества, несовместимость взглядов на национальную проблему умеренных деятелей с Западного берега и радикальных активистов формировавшегося Палестинского движения сопротивления. Не было и единого подхода к иерусалимской проблеме как части более широкого вопроса палестинской государственности. Одно из наиболее ранних заявлений по этому вопросу (декабрь 1968 г.) принадлежит адвокату из Рамаллы Азизу Шихаде, до 1967 г. представлявшему круги, оппозиционные иорданскому режиму: базой для палестинского государства должен стать модифицированный план раздела Палестины, принятый ООН в 1947 г.; столицей этого государства будет Восточный Иерусалим.[379] Таким образом, представитель палестинских националистов впервые открыто говорил о возможности согласия с разделом Палестины и сохранения за палестинцами лишь части Иерусалима. Однако сторонники этой точки зрения не смогли утвердить себя в качестве реальной силы, противостоящей израильской оккупации.
371
16 N.Chazan Jerusalem in the Framework of an Israeli-Palestinian Settlement — Occasional Paper Series of the American Academy of Art and Sciences — Occasional Paper N 7 — March 1991, p.33.
375
20 Интервью с израильским министром сельского хозяйства Ариэлем Шароном («Гаарец», 1979, 27 апреля). — Специальный бюллетень Институа востоковедения, 1979, N2, с.237.
377
22 См., например, ответ Израиля на резолюцию СБ ООН от 25 сентября 1971 г. в выше цитированной статье T.Kollek Jerusalem, p.26.