Особо расстроенной бывшая невеста не выглядела, скорее наоборот, можно было подумать, что она испытывает огромное облегчение.
- Где же я слышала вашу фамилию? - пыталась вспомнить Анюта.
- Не расстраивайтесь, - успокаивал я ее, немного лукавя. - Не так уж это и важно.
- Были ли вы на похоронах? - спросил я ее чуть позже, когда горничные стали убирать со стола.
- Была, - вздохнула Анна Аксакова, и прозрачные глаза ее с томной поволокой все-таки заблестели от нахлынувших слез.
- Вы любили его? - спросил я с сочувствием.
Она подняла на меня глаза и медленно выговорила:
- Не знаю, - Анна помолчала немного, а потом нервно воскликнула:
- Вы только подумайте, я бы уже овдовела!
- Но вам вопреки всему удалось-таки избежать столь печальной участи, - заметил я с невольной иронией.
Мира бросила на меня укоризненный взгляд и ущипнула за локоть. Хотя она ничего при этом не сказала, но я так и услышал ее слова:
"Яков Андреевич, вы просто невыносимы!"
И я отмахнулся от ее взгляда, словно от наваждения.
- Что с вами? - поинтересовалась Аксакова.
- Нервы, - я улыбнулся как можно любезнее. - Вы ведь тоже готовы расплакаться!
- Даже не знаю почему, - ответила Анна. - Виталий-то интересовался мной только корысти ради!
- Вы считали его мошенником?
- Ну что вы, - возмутилась Аксакова. - Это, пожалуй, сказано слишком громко! - она улыбнулась и рукою поправила и без того безукоризненную прическу. - Виталия погубило его пагубное пристрастие, - сказала она даже с некоторым презрением. - Он обещал мне бросить играть. Я ведь как-то ссудила ему семьсот рублей, - Анна махнула рукой. - Но все без толку!
- Вы уверены в том, что он покончил с собой?
Анна вспыхнула и пролепетала:
- А вы полагаете, что?..
- Я только интересуюсь, - сказал я в ответ.
- Но это очень странно, - заметила Анна Александровна. - Хотя...
Я насторожился, мне показалось, что девушка что-то знает, но не решается мне сказать.
- Вы вспомнили что-то подозрительное? - поинтересовался я.
- Я видела его в обществе странного человека, типа пренеприятнейшего... По-моему, он промышляет себе на жизнь чем-то грязным, мерзким, - Анна сморщила свой очаровательный носик. - Мне кажется, что он шулер, - добавила девушка вполголоса, словно считала это слово неприличным в устах воспитанной девицы, каковою она считала себя.
Я заключил, что наш разговор удался, и покинул Анну вполне довольный собой, особливо от того, что ее знаменитые тетушки так и не появились. Паче всего меня радовало отсутствие Авроры Вениаминовны.
В карете, уже оставив Сергиевскую улицу далеко позади, я вспомнил про записки Виталия, заглавную букву "А" и цифру семьсот. Выходило так, что под этой буквой Виталий обозначил свою невесту.
- Где ты познакомилась с Анной? - обратился я к Мире, погруженной, похоже, в собственные невеселые мысли. Индианка не сразу меня услышала.
- Мира! - снова позвал я ее.
В этот раз Мира отозвалась:
- Вы о чем-то спрашивали, Яков Андреевич?
Я кивнул и повторил свой вопрос.
- Меня с ней познакомил Рябинин, - невозмутимо ответила индианка, словно говорила о вещах само собой разумеющихся.
Серж Рябинин, мой приятель, гвардейский офицер, жгучий брюнет с цыганскими глазами, с некоторых пор сделался ее поклонником, которому она так и не удосужилась ответить взаимностью, но тем не менее благосклонно принимала его ухаживания.
- И какое же отношение он имеет к Аксаковой? - осведомился я, начиная уже терять терпение. От дела Виталия Строганова у меня к этому времени голова кругом пошла.
- Самое непосредственное, - сказала Мира, поправив кружевные манжеты.
- А нельзя ли конкретнее? - я весь уже превратился в натянутую пружину, готовую вот-вот лопнуть.
Мира это заметила и воспользовалась моментом, чтобы поиграть на моих нервах. Скорее всего, это была маленькая месть с ее стороны в ответ на мое невольное невнимание.
- Разумеется, можно, - отвечала она. - Серж приходится ей каким-то троюродным кузеном.
- Так, значит, - воскликнул я, - он тоже может что-нибудь знать о Виталии!
- Думаю, да, - согласилась Мира.
Тогда я и велел своему кучеру свернуть на другую дорогу, которая вела к дому Рябинина.
Сергей был искренне рад нашему визиту, главным образом внезапному появлению Миры у него в гостях. Он по-прежнему был ею очарован, как в первый день знакомства.
Индианка уселась в массивное темно-зеленое кресло в имперском стиле и полностью погрузилась в изучение орнаментального рисунка на стенах.
- Мы по делу, - сказал я Сержу многозначительно. Он поднял удивленные брови и, ничего не понимая, уставился на меня. Рябинин был в курсе того, чем я занимался, и знал о моем членстве в Ордене, но в обстоятельства своих дел я его обычно не посвящал.
- Буду очень рад, Яков Андреевич, оказаться вам чем-нибудь полезным, - ответил он, и лицо его сделалось сосредоточенным.
- Речь пойдет о вашей родственнице Ане Аксаковой и о Виталии Строганове. Главным образом меня интересует Анин жених, - я перешел сразу к делу.
Сергей Арсеньевич немного задумался, помолчал, покрутил нафабренные усы и только потом заговорил, прервав затянувшуюся паузу:
- Мне этот господин никогда не внушал доверия, и я не скрывал этого от Анны!
Мне вспомнилось ангельское личико Строганова, его светло-голубые глаза, белокурые завитки волос, нежная улыбка. Неужели я совсем не знал этого человека? Я и подумать не мог двумя днями раньше, что о нем кто-нибудь сможет так неподобающе отзываться!
- И в чем же причина неприязни? - сухо осведомился я.
- В его пороке! - воскликнул кавалергард.
- А разве вы сами не играете в карты? - напомнил я Сержу. Или он запамятовал, при каких обстоятельствах мы с ним познакомились?! Серж проиграл мне партию в карты, хотя справедливости ради я должен заметить, что произошло это не случайно, и я лишь позволил ему отыграться, что, в общем-то, и послужило началом наших с ним приятельских отношений.
- Играю, - не стал отрицать Рябинин. - Но я не болен, - произнес он едва ли не по слогам. - Виталия сгубила страсть, и я очень рад за Анечку, что она не связала свою жизнь с этим человеком. Мне даже кажется, - добавил Серж, - что умер он не по своей воле. Долги долгами, но что-то тут не так!