Выбрать главу

Между тем бесконечным потоком со всех концов Африки к нему стекались юные почитатели — чернокожие мальчишки и девчонки, которые только начинали жизненный путь и жаждали его совета.

Из-за артрита Менелику было удобнее всего лежать на спине. А поскольку большая часть его жизни прошла в могилах, совсем не удивительно, что своей спальней он избрал самый любимый саркофаг, чрезвычайно массивный монолит, прежней обитательницей которого была мумия матери Хеопса. Отойдя от дел в 1880 году, Менелик велел опустить саркофаг в гробницу, которую сам же и обнаружил под городским садом в Каире, недалеко от Нила. С тех пор именно там собирался его двор, которым престарелый патриарх управлял со дна саркофага. Просителей по одному проводили в гробницу для бесед, которые могли продолжаться от нескольких минут до целого дня, в зависимости от того, насколько часто старый ученый задремывал в своем звуконепроницаемом и почти безвоздушном подземном склепе.

Маленький Каир стоял в очереди в городском саду несколько недель, прежде чем служитель подвел его к крутой лестнице, которая вела в склеп. Ему приказали сразу закрыть за собой дверь, потому что глаза учителя успели отвыкнуть от света. Он на цыпочках спустился по лестнице, сделал глубокий вдох и проскользнул в дверь.

Он оказался в маленькой угрюмой комнате. В темноте проступали очертания гигантского саркофага, в изголовье горела всего одна свеча. Он снова глубоко вдохнул, на цыпочках пересек комнату и заглянул внутрь.

Он даже приоткрыл рот от удивления. В самом низу, в полых глубинах камня, среди стопок книг и загадочных надписей, которым на вид было не меньше пяти тысяч лет, лежала иссохшая мумия с огромным увеличительным стеклом на груди. Маленький Каир был ошеломлен. Внезапно сморщенная рука мумии поднялась и схватила увеличительное стекло. Стекло гигантской линзы увеличило немигающий глаз, воззрившийся на него из древности, дюймов до двух, не меньше.

Попался, хихикнула мумия.

Маленький Каир затрясся. Его зубы застучали, лицо залил пот. Губы мумии исказила злорадная кривая улыбка.

Ну-ну, сынок, перестань. Я всего-навсего тот, к кому ты пришел. Как тебя зовут?

Маленький Каир прошептал свое имя.

Серьезно? спросила мумия. Ты уж точно получил это имя не от своего хозяина. Где ты его взял?

От прабабки, господин.

Ее фамилия была Мученица?

Нет, господин. У нее не было фамилии, господин. Но она дала мне это имя, господин.

Странно. Почему?

Я не знаю, господин.

Она тебе этого никогда не объясняла?

Нет, господин.

Она воспитала тебя?

Да, господин.

Все остальные рано умерли?

Да, господин.

От дизентерии?

Да, господин.

Хм, вот загадка. Нил дает нам землю, но требует за это жертв. Хорошая вода — в то же время плохая вода. Согласись, сынок. Секунду назад я поймал тебя на страхе перед прошлым, а это не лучший способ жить дальше, особенно если ты черный, вот как мы с тобой. И кстати, о прошлом: что ты знаешь о своем?

Я знаю, откуда была родом моя прабабка, господин.

Из Нубии, я бы сказал, глядя на тебя. За исключением глаз. Откуда они у тебя такие?

От моего прадеда, господин. Странствующего черкеса, господин.

Ах, вот что он ей сказал. Что еще ты о нем знаешь?

Он был знаток исламских законов, господин.

И это он ей тоже сказал, так?

Да, господин.

Ясно. А имя у него было?

Да, господин. Его звали шейх Ибрагим ибн Гарун, господин.

Губы мумии снова искривила усмешка.

Ах так, понятно. Этот молодой человек и вправду был путешественником, сомнений нет. В любом случае, он собрался и пошел своей дорогой, а твою прабабку после этого продали в рабство?

Да, господин.

Мамелюки?

Да, господин.

Все они уроды. Вялые жирные педерасты. Она их не жаловала, правильно я говорю?

Да, господин.

Точно. Но все это случилось в начале века, а начало века вряд ли можно считать прошлым. Истинное прошлое, которое может интересовать археолога, заканчивается в момент разрушения Нового Царства. Знаешь, когда это было?

Нет, господин.

Тридцатая династия. Несчастливое время. Да, теперь понятно.

Мумия закрыла глаза. Помолчав минут десять, она встрепенулась и почесала нос, потом снова подняла увеличительное стекло, и за линзой опять появился двухдюймовый глаз.

Ты сказал, ты ищешь работу, сынок?

Да, господин.