Солдат у дверей забрал мою винтовку. Я улыбнулся, поклонился и практически поблагодарил его. Я снова поклонился сирийскому капитану и начал болтать, улыбаясь, возбужденный, слова перекатывались друг на друга. Альф шукур - тысячу благодарностей; Меня удерживали враги (adouwe, я вспомнил), они держали меня в моей карии, в моей деревне. Ила рука аль-ан - до сих пор они держали меня, но я выбил ему волосы и взял его мусад - я указал на винтовку, которую я утверждал, что украл - а затем, мин фадлак, пожалуйста, хорошо Капитан, я нашел свой имра и наехал на джабал. Я продолжал кланяться, улыбаться и пускать слюни.
Сирийский капитан медленно покачал головой. Он попросил мои документы и снова покачал головой. Он посмотрел на своего помощника и сказал: «Что ты думаешь?»
Помощник сказал, что думал, что я дурак с азами. Удачливый дурак. Я продолжал улыбаться, как дурак.
Они спросили меня, куда я собираюсь отсюда. Я сказал, что у меня был садик в Бейт-Наме. Друг, который мне поможет.
Капитан с отвращением махнул рукой. «Тогда иди, дурак. И не возвращайся».
Я снова улыбнулся и поклонился, выходя: «Шукран, шукран. Ила-ал-лака». Спасибо, капитан; Спасибо и до свидания.
Я выбрался из полуразрушенного здания, нашел Лейлу и кивнул головой. Она пошла за мной, в десяти шагах позади.
Мы миновали первое кольцо сирийских войск, и я услышал, как она пробормотала: «Джиид джиддан». Вы были очень хороши.
«Нет», - сказал я по-английски. "Я
удачливый дурак ".
Пятнадцатая глава.
Дурак и его удача скоро расстаются. Я только что это придумал, но вы можете процитировать меня, если хотите.
Через милю нас остановил дорожный охранник. Высокомерный, жестокий сукин сын, из тех, кто достаточно плох как штатский, но дайте ему пистолет и солдатский костюм, и вы получите беглого садиста. Ему было скучно, и он устал и жаждал развлечений: в стиле Тома и Джерри.
Он заблокировал дорогу.
Я поклонился, улыбнулся и сказал: «Пожалуйста…»
Он ухмыльнулся. "Мне не нравится". Он посмотрел на Лейлу и ухмыльнулся, полный черных и зеленых зубов. «Она нравится? Женщина? Тебе она нравится?» Он протиснулся мимо меня. «Думаю, я посмотрю, нравится ли мне она».
Я сказал: «Нет, ты, куча навоза!» Только мне довелось сказать это по-английски. Я вытащил свой стилет и развернул его. "Абдель!" он крикнул. "Я поймал шпиона!" Я перерезал ему горло, но было уже поздно. Пришел Абдель. С тремя другими.
"Брось нож!"
Они держали пулеметы.
Я уронил нож.
Один из солдат подошел ко мне лицом. Темные и темноглазые; его голова в тюрбане. Он ударил меня по челюсти, сказав слово, которому меня не научила Лейла. Я схватил его и развернул перед собой, скрестив руки за его спиной. В этом положении он стал щитом. В моей мантии все еще был спрятан пистолет. Если бы я мог просто ...
Забудь это. Пулеметы переключились на Лейлу. "Отпусти его."
Я отпустил его. Он развернулся и ударил меня по горлу. Он был силен яростью, и я не мог вырваться. Я использовал свой вес, чтобы повалить нас обоих на землю. Мы катались по каменистой пыли, но его руки были как сталь. Они остались у меня на шее.
"Довольно!" - сказал наводчик. "Абдель! Отпусти его!" Абдель помолчал. Достаточно долго. Я сбил его с себя ударом по горлу. Он исказил пыль, задыхаясь. Инструмент! - сказал коротышка. - У нас будут проблемы. Полковник хочет допросить всех шпионов. Он не хочет, чтобы мы приносили ему трупы ".
Я сидел на земле и массировал шею. Абдель встал, все еще пытаясь перевести дыхание. Он плюнул и назвал меня кишкой свиньи. Высокий солдат сочувственно кудахтал. «Ах, бедный Абдель, не отчаивайся. Когда полковник использует свои особые методы, шпион захочет, чтобы ты убил его сейчас». Он улыбнулся широкой черно-зеленой улыбкой.
О, да. Потрясающий. «Специальные методы». Я подумал о медали на шее. Никто меня не обыскивал. Меня никто не обыскивал. У меня все еще был пистолет - и у меня все еще была медаль. Прежде всего, брось медаль. Я потянулся за застежкой.
"Вверх!" пришел заказ. "Руки вверх!" Я не мог найти проклятую застежку! "Вверх!" Было не время для героизма. Я поднял руки. Один из парней приставил пистолет к камню, подошел и связал мне руки за спиной. Он дернул за веревки и поднял меня на ноги. У парня было лицо, похожее на отколотую тарелку. Треснутая солнцем, ветром и гневом. «Теперь, - сказал он. «Привозим его к полковнику». Именно тогда Лейла начала действовать. Лейла, которая стояла тихо, как скала. Внезапно она закричала: «Ла! Ла» и бросилась ко мне, споткнулась и упала. Теперь она лежала в прахе, рыдая и вопя: «Нет! Нет! Пожалуйста! Нет!» Солдаты улыбались своей тартановой улыбкой. Парень на веревках начал дергать меня назад. Лейла поднялась и побежала; рыдая, дикая, сумасшедшая, наконец бросилась к моим ногам, схватив меня за лодыжки, целуя мои ботинки. Какого черта она там делала? Абдель схватил ее и оттащил. Затем он толкнул ее носом пистолета.