Наверное, поэтому она несколько дней стояла в стороне, в углу пещеры. Затем Цитроен, который всегда голоден и все время рыскает в поисках еды, как-то сунул свою остроконечную мордашку в вазу, вдохнул накопившуюся в ней пыль, чихнул и уронил ее на землю. Бесценный потир разбился на сотню тут же рассыпавшихся фрагментов. Браво! В мире стало чуть меньше уродства.
Все сбежались и в ошеломлении застыли над осколками. И тогда среди фарфоровой крошки мы увидели: клочок серой бумаги, несколько щепоток табака, обычной махорки «Капораль», смешанной с зернышками, которые, наверное, были нюхательным табаком (отсюда чихание), старую трубку, расколотую на две части, и продолговатый металлический предмет.
Насчет последнего у меня не было никаких сомнений: зажигалка. Возможно, еще действующая, но я даже не потянулся, чтобы взять ее. Пф!
Они принялись все поднимать, щупать. Трубка, клочок бумаги, зажигалка переходили из рук в руки, вызывая продолжительное чиханье. Думаю, у них особенно чувствительная носовая слизистая оболочка.
Наконец Ленрубену, все рассматривавшему дольше остальных, пришла в голову гениальная мысль. Мысль, которая была, вероятно, лишь воспоминанием. Можно сказать, древним воспоминанием. Он сунул в рот обломанный чубук, все еще удерживающий чашу трубки — так конструкция стала походить на носогрейку, — погрузил большой палец в пустую чашу, как старый курильщик, уминающий табак; затем подмигнул, сморщился, как если бы унюхал дым, и поднял зажигалку на уровень глаз.
Чудо! Она открылась. Это была кремниевая зажигалка с трутом. Она действительно открывалась и щелкала, но вхолостую. Искры высекались, но трут не воспламенялся. И тогда я сглупил. В раздражении. Ведь я старею. И уже не могу сдерживать свои порывы. Я взял зажигалку и принялся рассматривать ее. Трут был достаточной длины, но внешний кончик влажный и покрытый серой пылью. В свою очередь чихнув несколько раз, я обрезал фитиль сакральным ножом, лежавшим здесь же, на алтаре, вновь заправил его и крутанул колесико. Искра высеклась, трут покраснел. Я вырвал из общественного матраца клок сена и показал Ленрубену, как его поджигать. Все это время я не переставал чихать от смешанного запаха табака и сена, раздражавшего мне слизистую оболочку.
Отныне у нас будет огня вдоволь. Но в какой уже раз я столкнулся с несусветной глупостью новых людей. Когда я протянул Ленрубену зажигалку и клочок сена, предлагая ему повторить эксперимент, он оттолкнул эти предметы с каким-то священным ужасом. Мимикой и голосом он объяснил, что не притронется к свету! «Ленрубен нен трон свесвен» (свесвен значит «свет»). Нет, свет не захотел подчиниться ему. Зато сразу подчинился мне. Значит, отныне мне надлежало им и заведовать. Зажигалка стала моей собственностью, или, точнее, отныне я был приписан к сакральному предмету, к свесвену.
Итак, я возведен в чин жреца Свесвена. Владыки и Хранителя Верховной Зажигалки!
Хотя если подумать… Мне смутно припомнилось, что у былых людей уже существовал аналогичный титул. У франкмасонов, кажется. Князь Верховной Тайны[47]… или Верховного Ларца… Уже не помню, была это тайна или ларец, но это было что-то верховное. Как моя зажигалка. Этот титул стремились получить самые высокопоставленные особы Государства. Теперь и я — высокопоставленная особа. В Государстве, которое насчитывает, честно говоря, всего семь жителей. И которое размером с планету.
Государство, которое не лучше других. Но в конечном счете и не хуже. Человеческая глупость всегда неизменна. Разве к катастрофе, породившей новый мир, привела не высшая глупость высокопоставленных особ старого мира?
В общем, мой титул Хранителя Зажигалки стоит любого другого.
Но меня он тяготит. Я пытаюсь скинуть это бремя Ленрубену. На это потребуется время. Но в конце концов у меня получится… Так или иначе. По отношению к Сакральному Свесвену Ленрубен предпочитает считать себя лишь дьячком, заместителем, дублером. Он соглашается трогать колесико сакральной зажигалки лишь с моего позволения, которое должно быть оформлено надлежащим образом. То есть мне приходится настойчиво просить его об этом. Тогда он соглашается взять предмет в руки и обращается с ним более или менее правильно.
Только от одного я так и не сумел его отучить: от предварительного совершения целой серии искупительных ритуальных действий. Он поднимает зажигалку на уровень своего лица, закрывает один глаз, сжимает зубы, словно держит трубку, и торжественно чихает два-три раза.
47
Верховный Князь Царственной Тайны — степень 32° в масонском «Древнем и принятом шотландском уставе».