Тогда — и только тогда — он приводит в действие зажигалку. Я сумел убедить его, что в трубке нет необходимости. Но чихание кажется ему строго обязательным. Разве сам я не чихал в первый раз?
И поэтому слово «апчхи», вошедшее в язык нового мира почти без изменения (ачхин), стало глаголом, который означает «зажигать».
У этого изобретения (ачхин) будут и другие последствия. Оно сделает сразу же осуществимым и почти легким поход, задуманный Ленрубеном, который является не только нашим Ньютоном, но еще и Христофором Колумбом. Наше население столь малочисленно, что мы все совмещаем самые высокие должности с самыми низменными обязанностями. Так, при намерении путешествовать оставался нерешенным вопрос огня. Теперь достаточно взять с собой запас сена и зажигалку. Да и сено брать необязательно. Повсюду можно найти сухие листья. Лето уже в разгаре.
Итак, наш караван пустился в путь. Прекрасное зрелище! У них всех за плечами узелки из ветоши, как у классических бродяг на гравюрах, былых гравюрах… Они не умеют дубить кожу. Я тоже не умею. Поэтому мы сворачиваем поклажу как можем.
У нас есть палки и свертки, зато мы почти голые. И грязные! Но продвигаемся неплохо. Наши ступни уже огрубели.
Вид новых мест поверг меня в неописуемый ужас. Ведь я успел постепенно привыкнуть к своему прозябанию в пещере, животному, растительному, беспросветному. Горе все еще тяготило меня, но его тягости я уже не ощущал.
Зато сейчас…
Первый день. — Приходилось огибать горы, спускаться и вновь подниматься по холмам, то оголенным, то поросшим травой.
Куда мы шли? Я уже ничего не узнавал. По поводу ориентирования… Компаса, разумеется, не было. Что касается звезд, ночное небо великолепно, но я не способен найти на нем Полярную звезду. О, я знаю метод! То есть знаю, что метод существует, и у меня даже есть смутное представление о нем. Но вот как его применять?!
Мы шли наугад.
Довольно быстро вышли к какому-то незнакомому морю. Когда-то море находилось намного дальше к югу. Но шли ли мы на юг? Во всяком случае, мы точно поднимались (в силу обстоятельств иначе быть не могло) вдоль залива, который заострялся по мере того, как мы продвигались вперед. По ту сторону широкой глади илистой воды мы заметили высокие горные массивы.
Что за горы? Возможно, вновь образовавшиеся.
Третий день. — Кажется, я сделал открытие. Этот залив, вероятно, былая долина Роны, но затопленная. Значит, весь Лазурный Берег, Тулон, Марсель, Ницца оказались под водой?
Чего уж тут!
Четвертый день. — Копаясь в своих воспоминаниях, чтобы найти возможность сориентироваться, я вспомнил про истории о восточной границе, восточных бастионах[48] и прочую навязчивую чушь. Но «восточный» — это то же самое, что и «ориентальный». «Ориентальный» означает «со стороны восходящего солнца», это я знаю благодаря латыни (oriens). Значит, при утренней заре поворачиваясь к солнцу, я смотрю на восток. В таком случае север должен находиться слева от меня.
Полагаю, мы действительно идем на север.
Во всяком случае, мы правильно сделали, что взяли с собой продовольствие. Камни да камни — это все, что встречается на пути. Пахучие травы, укроп, лаванда, группки оливковых деревьев — вот и вся растительность. Из живности нет ничего, даже кротов. Хотя Абдундун, с присущим ему охотничьим инстинктом, за время нашего похода поймал трех кроликов. Ах да, я чуть не забыл: есть еще чеснок. Чеснока сколько угодно, повсюду. Фруктовых деревьев нет, одни оливковые, да и те — бесплодные; отсутствие фруктов нас изводит, даже меня. Мы ведь уже привыкли к такому питанию.
Шестой день. — Наконец появились оливковые деревья с плодами. Оказалось, что они невкусные и вызывают жажду. А идти пришлось весь день, пока не нашли воду. Но даже когда напились, у нас во рту остался какой-то мыльный привкус.
Седьмой день. — Можно уже не заботиться о воде. Залив перешел в широкую реку. Это определенно Рона. Я тогда не ошибся.
Зато сбился при подсчете дней. Забывал их помечать. Какой это день путешествия: десятый, одиннадцатый, двенадцатый? Плюс минус четыре дня — точнее сказать я не могу. Да и черт с ними, мне наплевать. Подсчет дней наводил на меня скуку, и я это дело забросил. Да и какая разница, если читать меня все равно будет некому?
Еще один какой-то день. — Первое открытие. На берегах реки, значительно расширившейся, такой же широкой, как Жиронда в низовьях около Бордо, я заметил покрытые тиной возвышенности, настоящие холмы, иногда со странными выпуклостями. Эти курганы могильного вида меня взволновали. Сегодня мы сделали остановку на несколько дней, так как Илен вымоталась от ходьбы, а ее пожелание — это закон. На склоне холма мы нашли пещеру и устроились в ней. Я весь день бродил по округе. И заинтересовался одним холмиком, который выглядел симметричным, угловатым, почти искусственно выстроенным.
48
Восточные бастионы (