– Может быть, я находился в положении Весалия и чуть-чуть не взрезал плоть человека, который еще жив…
– Как? Она жива? – вскричал Бомануар. – Но признаки смерти… те же самые, как у короля… И если это правда…
Амбуаз уже больше не слушал его. Между бесчисленным множеством склянок, бывших в шкафу, он выбрал сильнодействующее средство и поднес к носу Арнудины. Мнимоусопшая вздрогнула всем телом.
– Она жива! – воскликнул Паре, почти обезумев от радости. – Да будет благословенно мое любопытство! Благодаря ему я спасу несчастную от самой ужасной смерти, а может быть, спасу и самого Франциска.
Между тем у любовницы короля признаки возвращения к жизни усилились: сперва она шевельнула рукой, потом головой и наконец открыла глаза. Сначала сознание было неясно, но вскоре оно вполне возвратилось. Она потянулась и села на кровати, но, увидав двух незнакомых мужчин, вскрикнула от страха.
– Не бойтесь ничего, дитя мое, – сказал Амбуаз Паре. – Я маэстро Амбуаз Паре, медик его величества, и по его приказу должен лечить вашу болезнь.
– Король? – спросила молодая женщина, сложив руки. – Так король жив?
– Я вам повторяю, что вы здесь по его приказанию.
Молодая женщина подняла глаза к небу, и взгляд ее был полон благодарности.
– Но, дочь моя, – прибавил медик, бросив выразительный взгляд на маркиза, как бы прося его содействия, – король имел ту самую болезнь, какая постигла вас. И так как мы думаем, что здесь кроется преступление, то покорнейше просим подробно рассказать все.
Арнудина побледнела, не зная, что сказать, и, видимо, волновалась.
– Вы колеблетесь, – сказал медик, нахмурив брови. – Значит, вы боитесь чего-нибудь? Почему вы отказываетесь все рассказать нам?
– Потому что, – решилась наконец Арнудина, – тут идет дело об очень могущественных людях… и они заставили меня поклясться…
– Любая клятва недействительна, когда она покрывает преступление, – сказал строго медик, – и если вы опасаетесь открыть нам правду, то я и господин Бомануар даем вам честное слово, что все останется между нами.
Арнудина посмотрела внимательно на обоих стариков и решилась наконец поведать им все, начиная с появления Дианы и кончая последним словом короля. Она объяснила им также, что впала, по всей вероятности, в сон, потому что понюхала воду, в которой Франциск мыл руки.
При этих словах медик и Бомануар вскочили со своих мест.
– Вы слыхали, Бомануар? – воскликнул Паре. – Оказывается, дело идет об усыпляющем средстве, которое, однако, не убивает. Под этим кроется какое-то страшное злоумышление. Бежим, может быть, мы поспеем вовремя.
Бомануар был готов в одну минуту.
– Ты подожди нас здесь, – сказал он Арнудине. – Если наши заботы окончатся удачей, то я могу смело сказать, что ты станешь первой дамой во Франции по почету.
И после этого они удалились, оставив удивленную Арнудину ожидать их. Минуту спустя в комнату вошел какой-то человек лет пятидесяти, доброго и честного вида, одетый в длинную мантию черного цвета, какие носили в то время практикующие врачи. Он нес в руках поднос с чашкой, наполненной дымящимся бульоном, издававшим аппетитный запах.
– Мой учитель доктор Паре поручил мне приготовить вам этот бульон. Я не такой хороший медик, как он, но зато умею приготовлять чудный бульон, – и улыбка гордости озарила лицо говорившего.
Хотя вид его внушал полное доверие, тем не мензе Арнудина не решалась выпить бульон. Ученик Паре заметил ее колебание, но не подал вида.
– Позвольте, – сказал он, – отведать мне, достаточно ли в нем соли… Это довольно важная вещь, пересолен бульон или недосолен. Отличный, – прибавил он, отпив пару глотков.
Видя, что он отпил, Арнудина более не опасалась: она взяла чашку и с удовольствием выпила все до дна.
Внезапно она побледнела, выпустила из рук чашку, которая, упав на пол, разбилась вдребезги, и Арнудина свалилась на постель. Она вздрогнула, на губах появилась кровавая пена, и все было кончено.
Тогда невинная улыбка помощника пропала, и ее заменило темное лицо со злобной ухмылкой преподобного отца Лефевра.
Это был он, с чертовской ловкостью сумевший бросить смертельный порошок в бульон, перед тем отпив немного, чтобы успокоить свою жертву. Лефевр нагнулся над Арнудиной и, положив ей руку на сердце, воскликнул:
– На сей раз нам удалось! Этот болван Паре не поспеет вовремя вернуться, таким образом, самый важный свидетель отстранен, и если этим двум и удастся спасти Франциска, то они останутся обманщиками и клеветниками… Обидно, что пришлось уничтожить такое прелестное создание: каприз короля мог бы продлиться еще долее…