Доминико остановился, он сильно волновался, передавая историю своего несчастья.
— Ну а потом? Тем и кончилось? — спросил один из замаскированных.
— Вы плохо знаете наших господ, — отвечал Доминико. — Час спустя, когда я блуждал по коридорам дворца, обдумывая, как мне поступить: просить ли справедливости у старого герцога или моими собственными руками учинить расправу, — двое драгун, сопровождаемые Черным Конрадом, накинулись на меня, заковали в цепи и бросили в одну из тех ужасных могил, где умирает медленной смертью враг Монморанси. Меня цепью приковали к стене и со смехом объявили мне, что я должен умереть в этой зловонной яме.
— Ужасно! — воскликнул кто-то из присутствующих.
— Да, мои страдания невообразимы, — продолжал Доминико. — Вот тогда-то я и поклялся отомстить, если освобожусь, хотя бы мне пришлось продать душу мою дьяволу.
— Но ты вышел, надеюсь, не при помощи черта? — спросил один из замаскированных.
— Старый герцог освободил меня! Ему не понравилось, что сынок стал распоряжаться в его дворце. Но вот что важно: меня заставили просить прощения у любовника моей жены. Чтобы не околеть в этом ужасном колодце, куда меня бросили, я вынужден был кротко перенести и этот позор. На коленях, глотая слезы, я прикасался губами к руке моего оскорбителя, едва сдерживая желание растерзать его в клочья!
Доминико замолчал. Очевидно, последнее оскорбление терзало его душу еще более, чем предыдущие.
— Как тебе удалось скрыть свою ненависть?
— Как! Чувство мести поддерживало меня, мне удалось всех обмануть моей покорностью. Были минуты, когда я ногтями раздирал свою грудь, и несмотря на это на губах моих играла улыбка покорности. О герцог де Монморанси, как счастлив буду я в ту минуту, когда тысячу раз вонжу мой кинжал в твое сердце!
Доминико выпрямился во весь рост, сжал кулаки и поднял руки, будто в самом деле перед ним стоял его ненавистный враг. В его глазах и лице горел огонь ярости человека, угнетенного долгим рабством и освободившегося для того, чтобы отмстить. Снова настало молчание.
— Итак, Доминико?.. — спросил один из замаскированных.
— Да, я пришел сюда только для этого.
— А что ты можешь дать нам за то, что мы будем содействовать исполнению твоего желания?
— А что же вам может дать бедный слуга? У него ничего нет, кроме жизни, — возьмите ее.
— Жизнь твоя и без того нам принадлежит с тех пор, как ты проник в это подземелье. Мы спрашиваем тебя, какими услугами отблагодаришь ты нас, если мы предоставим тебе средства отомстить Монморанси?
— Я буду сообщать вам все, что творится во дворце Монморанси, — в этом клянусь вам!
— Но после того как ты провинился, молодой герцог едва ли будет доверять тебе?
— Не беспокойтесь, — отвечал со зловещей улыбкой Доминико, — я сумею заслужить его доверие. Поведу его в комнату моей жены и буду сторожить, чтобы никто не помешал их свиданию, затем я знаю еще один секрет. Герцог Монморанси отдал бы мне за него все сокровища.
— Секрет Монморанси! Главы наших врагов!
Доминико молчал, подозрительно оглядываясь.
— Можешь смело говорить, — сказал один из замаскированных.
— Ты также будешь равным, самым сильным из нас, если пройдешь известные испытания, — добавил другой.
— Хорошо, я скажу вам, но помните, надо быть очень осторожными, чтобы герцог ни о чем не смог догадаться.
В ответ на это один из присутствующих поднял капюшон, и все увидели благородные черты маркиза де Бомануара.
— Повторяю, можешь смело говорить, — сказал маркиз, — мое слово тебе порукой!
Всякое сомнение исчезло в душе Доминико, и он сказал: