Поблагодарим серьезного исследователя за переведенный им и приведенный в своем исследовании документ и прервем чтение его труда на этом месте. (Канву событий мы прослеживали согласно его изложению.)
На короткое время вернемся и остановимся на событиях февраля 1693 года. Жива мать Петра Наталья Кирилловна. Супруги живут дружно. О размолвке нет и речи. Растет и маленький Алексей. Авдотья (Евдокия) только пеняет на частые отлучки мужа и на связь его с немцами, которую не одобряет и свекровь. Оба без ума любят Петра. Чем же вызван гнев брата Лопухиной? Нам не восстановить истинного разговора, происшедшего в тот день между Лопухиным и Лефортом — этим устроителем пиршеств и веселий Петровых, не сыскать нам и охульных слов, сказанных в адрес царского любимца, но мы можем смело сказать, что поводом к серьезному столкновению было то, что, приблизившись к Петру, Лефорт настоящим образом совращал молодого царя, за что и был побит братом Евдокии Лопухиной.
Неприязнь к немцам была неприкрытой у русских людей. Выражалась она не к одному Лефорту, но и к Патрику Гордону — генералу-иезуиту, и к другим иноземцам, окружавшим государя. Попробуем поближе приглядеться к этим людям, а заодно заглянем в Немецкую слободу, так близко расположенную от Москвы.
VI
В 1841 году в Санкт-Петербурге, в типографии Н. Сахарова, вышла редкостная даже по тем временам книга «Записки русских людей». Опубликованы в ней были и «Записки Петра Ивановича Гордона». А в предуведомляющей записки статье находим следующие сведения о Патрике Ивановиче: «Патрик Гордон, бывший в русской службе под именем Петра Ивановича, родился 31-го мая 1635 года (на 37 лет старше Петра I. — Л.А.), в родовом своем имении, в Шотландии. Шестнадцать лет провел он в доме родительском, обучался под надзором отца и успел уже вмешаться в распри разных вероисповеданий. Отец скоро удалил его от этих неприятностей, отправив в Данциг. Гордон, прибывший в этот город, не нашел ничего сообразного со своим характером и переселился в Браунсберг. Здесь его приняли в Иезуитское училище. Два года строгой жизни до того наскучили ему, что он скрытно удалился в Данциг, с намерением возвратиться в свое отечество; но, за удалением кораблей, переменил свое желание и отправился в Варшаву, где тогда была знаменитая рота Шотландцев князя Радзивилла. Здесь он встретил только неудачи: Радзивилл был в отсутствии. Гордон переехал в Познань, где земляки снабдили его деньгами. Отсюда переселился в Гамбург. Здесь его приняли в Шведскую службу рядовым драгуном в полк герцога Саксен-Лауэнбургского. Из этого полка он перешел в полк графа Понтуса Де-Лагарди в 1656 году. Здесь его Поляки захватили в плен, и как военнопленного присудили на смерть. По ходатайству францисканского монаха он был избавлен, с условием вступить в Польскую службу. Шведы снова полонили его, и генерал Доглас взял его к себе в роту Шотландцев, а в 1656 году он поступил поручиком в полк герцога Цвейбриокенского. Вскоре он вторично был взят Поляками в плен, поступил в службу и дослужился до капитан-поручика. Оливский мир, заключенный в 1660 году, прекратил военные действия. Гордон выпросил увольнение и сбирался на родину. Здесь с ним встретился наш посол Замятия Федорович Леонтьев и уговорил его вступить в Русскую службу.
Гордон из Польши переехал в Россию в 1661 году и был принят майором в полк Крафорда. С тех пор он прослужил в России 38 лет. Первые годы его службы протекли в Малороссии, где бунтующие казаки, Крымские татары и Турки беспрерывно впадали в Русские владения. В 1662 году произвели его в подполковники, а в 1665 году в полковники. На другой год его отправили в Лондон с поручением ко двору. Гордон возвратился в Россию в 1667 году. Находясь в Чигиринской осаде с князем Ромодановским, он отличил себя и был возведен в генерал-майоры, а в 1684 году его произвели за Киевскую службу в генерал-поручики.
В 1684 году, приехавши в Москву, с решительным намерением удалиться из России, был удержан князем Голицыным. Мнения, поданные им князю Голицыну, выказывают вполне и его способности и доверенность Правительства. Голицын не хотел с ним расстаться. Именем Государей Гордона отправили в Киев для управления полками.
Два года после сего из Киева умолял он отпуск, писал письма в Москву и в Лондон. Грамота Английского Короля, присланная к Государям, смягчила нашу думу, и Гордону было дозволено отправиться одному в Англию, на самый короткий срок. С приездом своим в Москву, Гордон принес челобитную, и просил решительной отставки. Недоброжелатели оклеветали Гордона пред правительством: грамота Английского Короля увеличила еще более подозрение, и его разжаловали в прапорщики. В это время Голицын готовился в Крымский поход. Гордона простили, возвратили чин и вверили Бутырский стрелецкий полк. За Крымский поход его наградили чином полного генерала.