— Юна! — воскликнул танцор. — Идем быстрее, сейчас начнутся песни под гитару, — он схватил девушку за руку и стал вытаскивать ее в комнату, задорно улыбаясь и бормоча что-то не очень понятное.
Гук зло смотрел на это. Только недавно утихшая злоба на друга, заново вспыхнула, грозясь вырваться наружу. Допустить этого парень не мог, ибо простой дракой дело не закончится и друзья были под угрозой попасть в больницу. Они оба совсем не умели контролировать свою агрессию, когда ей удавалось покинуть пределы сердца и разума. Чонгук раздраженно оттолкнул друга с дороги и спешно вернулся в гостиную.
— Что это с ним? — озадаченно спросила Юна.
Но Хоби лишь пожал плечами, не зная, что ответить. Он впервые видел, чтобы у его друга так резко менялось настроение. Да и весь вечер он был сам не свой.
Чонгук вихрем влетел в комнату и сел в центр дивана, поближе к столику с едой и алкоголем. Парень схватил со стола бутылку виски, почти до самых краев наполнил свой бокал напитком и залпом осушил его. По телу разлилось приятное тепло, остужающее ярость в груди парня. Чонгук блаженно прикрыл глаза и потянулся за мундштуком кальяна. Бантаны резко замолчали и уставились на взъерошенного друга, а когда Хосок и Юна вошли в гостиную, перевели взгляд на них. Но те лишь пожали плечами.
— Все хорошо? — поинтересовался Джин, касаясь плеча младшего.
— Да, все нормально, — Чонгук улыбнулся и сделал затяжку полной грудью.
Только после этого бантаны шумно выдохнули и продолжили болтовню. Их друг был заядлым курильщиком: сигары, обычные сигареты, кальян — парень тратил бешеные деньги на все это. Еще одной его страстью был алкоголь. Все те коллекционные бутылки в подвале корпуса радиостанции университета его рук дело. Иногда он месяцами гонялся за тем или иным напитком. Зато потом, они с друзьями имели возможность попробовать редкий и дорогой коньяк, виски, вино и прочее из этой серии.
Поэтому, когда Чон просидел половину вечера, не притрагиваясь к выпивке, кальяну и сигаретам, да еще и вышел, чтобы побыть одному бантан насторожились, не случилось ли чего. А после того, как Гук вернулся злым и взъерошенным, парни забеспокоились еще сильнее. И лишь после того, как самый младший из них наконец выпил и закурил кальян, все расслабленно выдохнули.
Чонгук поборол в себе эту непонятную вспышку гнева и включился в беседу, впервые за вечер. Парень решил разобраться со всем потом. Ведь Чимин и Хосок скоро уедут, и таких посиделок не будет до самого их возвращения. Нет, конечно, бантаны смогут собраться и без двух танцоров, но это будет совсем не то. Хоть они и были совершенно разными, но они уже не представляли своей жизни друг без друга.
Как и говорил Хосок, бантаны уже дошли до кондиции песен под гитару. Сначала Юну это смутило, она никогда не слышала, чтобы Тэхен и Чонгук пели. А сейчас, ее брат был одним из самых нетерпеливых. Ким выключил музыку на ноутбуке и впихнул другу гитару. Чимин нехотя поставил бокал с алкоголем на стол, подправил строй инструмента и заиграл невероятно нежную мелодию, которую они с Джуном и Юнги придумали недавно.
Набрав в легкие воздуха, Чонгук пропел: «Разлетаюсь на осколки. Иду на дно».
Юна замерла и повернулась к другу лицом. Поверить только, за все эти годы, она не знала, что Чон умеет петь и что у него такой прекрасный голос.
Чим сменил бой и Юнги начал зачитывать свои строчки: «Ты уничтожаешь меня, давай прекратим, я знать тебя не хочу». После фотографа, мелодию подхватил Хосок: «Не следовало поступать так со мной. Все, что ты говорила было фальшью».
Юна удивленно хлопала глазами и переводила взгляды с одного парня на другого. Она, конечно, знала, что Намджун пишет тексты и делает к ним аранжировки, но что этим занимаются все бантаны, она не могла поверить. Они обменивались взглядами, улыбались и совершенно не задумываясь, сменяли друг друга, создавалось ощущение, будто они просто ведут беседу ни о чем.
И тут, произошло то, чего Юна точно не ожидала. Ее брат набрал в легкие воздуха, обнял Мину за талию, и смотря на нее пропел: «Но ты все, что у меня осталось! Мне жаль, я люблю тебя»
Чимчим опять сменил бой, переходя на часть Чонгука: «Почему влюблен только я?» — эти слова эхом раздавались в голове Юны. «Почему больно лишь мне одному?» У нее не возникало сомнений, что каждый из парней испытал на себе то, о чем пел. Каждый из них пропускал строчки сквозь свою душу, вкладывая в них всю боль, что пережил в прошлом.
Мина, знавшая о таком пристрастии бантан, прикрыв глаза, лишь удобнее устроила голову на плече Тэхена. Она просто наслаждалась музыкой и мурашками, бегающими по спине. Но Юна продолжала смотреть на парней широко распахнув глаза и приоткрыв рот от удивления. Сначала новость об их деятельности санитаров, теперь их пропитанные музыкой сердца. За последние три дня это было вторым открытием, связанным с жизнью бантан.
Они все были такими разными, учились на разных курсах и факультетах. Юна не спала две ночи подряд, после знакомства с ними, пытаясь понять, что же их объединяло? И все оказалось так просто — музыка. Именно музыка так прочно сковала их сердца, именно из-за музыки они стали не просто компанией санитаров, не только друзьями… они стали семьей. Самой настоящей, сплоченной и нерушимой семьей.
Каждый из парней вносил в песни частичку своей души. Юнги и Чимин писали аранжировки. Намджун и Хосок писали реп-партии, а Чонгук, Джин и Тэхен придумывали вокальные мелодии и припевы. У каждого из них был сильный неповторимый голос, и они потрясающе звучали все вместе.
— Ох, это чудесно, — когда парни закончили, прошептала Мина. — Я так обожаю наши музыкальные вечера.
— Все хорошо? — обеспокоенно спросил Тэхен, смотря на сестру.
Она сидела совсем не подвижно, казалось, даже перестала дышать. По щекам медленно катились слезы.
— Юна, — сидящий рядом Джун мягко коснулся плеча девушки.
Только после этого она вздрогнула, спешно вытерла слезы и забегала глазами по комнате, стараясь скрыться от обеспокоенных взглядов друзей.
— Просто, — она замялась, опуская взгляд на свои руки, лежащие на коленях. — Я никогда не слышала ничего подобного. Я даже не знала, что вы так можете, — с нотками обиды в голове, прошептала она.
— Я забыл рассказать. Опять, — виновато протараторил Тэхен.
Он знал о жизни сестры все, начиная от ее характера, заканчивая любимым оттенком красного цвета. Только вот девушка не знала о жизни брата почти ничего. Конечно, он чувствовал свою вину за это, но с другой стороны, ему не хотелось забивать голову сестры ненужными, на его взгляд, моментами своей жизни.
Юна мягко улыбнулась брату и кивнула головой, мол, все нормально. Тэхен улыбнулся в ответ, тысячный раз, обещая рассказать сестре хотя бы половину того, что происходит в его жизни.
— Чонгук, спой мою любимую, пожалуйста, — протянула Мина.
Чонгук улыбнулся и кивнул, забирая гитару у счастливого Чимина, теперь танцор снова мог насладиться выпивкой и кальяном.
Гук помнил, как впервые взял в руки инструмент, как долго он боролся с ним и в итоге победил. Также, он помнил, как родилась эта песня. Он помнил свою первую любовь, помнил, как страшно и тяжело было признаться в своих чувствах. И он прекрасно помнил, как та девушка нагло растоптала сердце пятнадцатилетнего мальчишки. Его сердце… Из-за этих воспоминаний, Чон исполнял эту песню крайне редко и обычно отказывался, когда его просили спеть ее. Только сегодня, сам того не ожидая, он забрал у друга гитару и снова погрузился в тот день.
Когда парень, наконец, собрался с силами и запел, он невольно повернулся к Юне лицом и заглянул ей в глаза. Внезапно, сам того не ожидая, он увидел в ней себя…
Не думай ни о чем,
Не произноси ни единого слова.
Просто смейся вместе со мной.