— Да, — прошипел он, выглядя совершенно обезумевшим, таким злым и бешеным, что Джон едва не вытащил меч из ножен. А потом Бейлиш повернулся к Сансе, и когда ярость сменилась на маску презрения, когда его глаза блеснули и сощурились, Джон действительно выпрямился, положив руку на рукоять меча, — Значит Лорды Севера берут пример с девчонки, столь же изменчивой, как и цвет её волос? — прорычал он, — Девушка, которая и рта не могла раскрыть в присутствии Ланнистеров? Девушка…
-… которая боролась за жизнь своего отца и победила, — холодно перебила его Санса.
Она поднялась на ноги, и Джон ощутил волну ледяной ярости.
— Я старшая дочь Лорда Эддарда Старка, — сказала она и все в комнате затихли, — Я дочь Леди Кейтилин Старк. Я дочь Севера, как бы ты не пытался это изменить. Скажи свои обвинения мне в лицо, Лорд Бейлиш, пусть их услышат все. Мы, северяне, не прячемся по углам и не скрываемся в тенях.
— Нет? Ты арестовала меня за измену дому Старков, — он торжествующе ухмыльнулся, оскалив зубы, — Тогда ответьте же мне, Леди Санса, как я мог совершить измену дому, в котором нет королевской крови? Как я мог предать дом Старков, если вы не королевская семья?
— И о каких же королях ты говоришь? — выплюнула Санса в ответ, — О Джоффри Ланнистере, продукте кровосмесительного союза Серсеи и её брата? Может о Станнисе Баратеоне, которого осаждает в собственном доме его младший брат? Нет никакой королевской семьи, Лорд Бейлиш. Больше нет наследников Железного Трона.
Когда Санса закончила говорить, повисло тяжёлое молчание. Джон видел, как её руки сжались под столом, а кожа перчаток некрасиво сморщилась. Она была напряжена, и её плечи дрожали от напряжения.
Измена.
Лорды были злы, они жаждали крови. Но измена это совсем другое. Разве это было по чести?
А затем на ноги поднялся Робб. Он встал позади Сансы, положив руки на плечи и слегка обхватив её.
Перед глазами Джона всплыла картина, которую он уже видел. В начал всего, в Богороще, с все ещё зудящим от боли горлом. Он вспомнил слова Робба:Мы Старки, и мы не бежим от врагов. Лицо Сансы из воспоминаний стало жёстче, а потом он увидел морду волка. Смех Робба, резкий и холодный, превратился в волчий вой.
Мы Старки. Мы — волки.
— Мы преклонили колено только тогда, когда Эйегон Завоеватель привёл с собой драконов, — свирепо сказал Робб, — Но где же сейчас драконы? Где Таргариены?
Мертвы, повисло в комнате. Все кипело в какой-то смеси: чёрная ярость от предательства, сверкающие молнии от блеска мечей, белое озарение, появляющееся с каждым новым вздохом, с каждыми расширяющимися глазами.
Лорд Гловер внезапно ударил кулаком по столу.
— Таргариены исчезли! — закричал он, — А мы все ещё здесь!
— Да! — выкрикнул Лорд Амбер и обнажил свой меч.
Джон чуть было не рванулся вперёд, едва не выхватил меч из ножен, но ни Санса, ни Робб не вздрогнули, и он остался на месте.
— Что эти южане знают о нас, северянах? Есть лишь один дом, который знает, что такое настоящий зимний холод. Есть лишь один человек, которому доверяет каждый из нас. Здесь сидит лишь один человек, перед которым я преклоню колено, — острие его меча нацелилось прямо на Неда Старка.
Нед выглядел ошеломлённым, а затем покачал головой.
— Нет, — твердо ответил он, — Я польщен, милорды. Но если Северу нужен король, то он должен быть способен ездить верхом и сражаться — я больше не могу этого делать, — его взгляд упал на Робба, — Но есть еще один человек, кого вы можете назвать своим королем. Сильный, гордый и умный. Человек, который сможет позаботиться и о слугах, и о лордах. Я не смогу стать вашим королем, Лорд Амбер, но Робб сможет.
— Вы уверены? — требовательно спросил Лорд Гловер, — Зеленый мальчишка…
— Старк, — отрезала Санса, — Старк, который уже целый год правит Севером в одиночку. Старк, который владеет мечом лучше, чем любой из вас, несмотря на то, что он вдвое моложе.
Её подбородок был поднят, челюсть крепко сжата, а заплетенные в косу волосы свисали до поясницы.
— Скажите, Лорд Гловер, когда вы приняли титул? Вам было пятнадцать, не так ли? Или даже меньше? Неужели вы считаете, что были слишком молоды для такой ответственности?
Глаза Бейлиша испуганно расширились.
Ты видел лишь её темные волосы, бледную кожу и страх, но не волка внутри. Джон не улыбался, но в глазах был торжествующий блеск. И ведь ты даже не сможешь рассказать Ланнистерам, кто Санса на самом деле.
Робб сделал глубокий вдох и шагнул вперед, прижимая Сансу к себе.
— Винтерфеллу нужен Лорд, а Северу — Хранитель, — сказал Робб, — Но нам нужна месть. Джори Кассель и двадцать благородных гвардейцев были убиты Ланнистерами. Их семьи сидят в этом зале, жаждут крови и мести. Я знаю лишь одно: те, кто причинил нам боль, умрут самой жалкой и мучительной смертью. За каждого убитого северянина, мы возьмем десятерых южан, — он кивнул на все еще обнаженный меч Лорда Амбера, — Созовите свои знамена, милорды, и мы поедем на юг. Мы сравняем Запад с землей и накормим Ланнистеров северной сталью.
Лицо Лорда Амбера исказилось. Он медленно опустился на колени.
— Клянусь твоей кровью, кровью твоего отца, моим мечом и мечами моих людей, — объявил он, — Я признаю тебя, Робб Старк, Королем Севера!
Затем остальные подняли свои мечи и закричали, и Джон почувствовал, будто сами небеса разверзлись, посылая рев. Возможно, это были старые боги. Единственное, в чем он был уверен, это то, что в ту ночь в большом зале Винтерфелла была гроза, и пахла она молнией и холодным снегом.
***
Поздно ночью Санса проскользнула в подземелья.
После того как лорды провозгласили Робба королем, Петира перевели из его относительно уютной комнаты в подземелья. Санса наблюдала за братом и чувствовала, как страх дрожит у нее в горле. Как она могла защитить его, когда он так легко раскидывается обещаниями мести.
Но, так или иначе, она сможет. Санса сделает то, что должна, как делала всегда.
По ночам, когда тени черными ветвями оплетали каменные стены Винтерфелла, Санса тоже позволяла себе побыть эгоисткой.
Джон был с Арьей, они дрались на мечах, пытаясь расслабиться. Робб и отец обсуждали детали его будущего правления. Мама, Бран и Рикон были в покоях, пытаясь утешить её — она все еще оплакивала предательство Петира. Санса отказалась от ужина, чтобы провести время с ней, но после того, как Бран и Рикон ввалились в комнату, она ушла.
И направилась вниз, в подземелья.
У дверей Петира стояли два стражника. Санса откинула капюшон и вышла на свет лампы.
— Я хочу поговорить с ним, — сказала она.
Они обменялись настороженными взглядами. Это заставило её сердце сжаться, а кровь застучать в ушах.
— Откройте дверь, — решительно сказала она им, — Вы можете пожаловаться брату. Или моему отцу. Но сейчас вы должны открыть дверь.
Один — чуть повыше и явно старше — наконец вздохнул и потянулся к ручке.
— Если вам понадобится помощь, — серьезно сказал он, и его темные глаза пронзительно сверкнули, — То все, что вам надо будет сделать, это закричать. Мы сразу прибежим, миледи.
Санса подумала о ноже в своей туфле, о том как дрожали руки Петира, об обещании, которое она ему сегодня даст. Сегодня я не леди. Сегодня я — волк. Петир увидит то, что она скрывала, и Санса знала, что хоть его и будут казнить завтра, умрет он именно сегодня. Не нужно было лишать его головы, чтобы лишить его гордости.
— Конечно, — спокойно ответила она и вошла в камеру.
Внутри было сыро, холодно и темно. Высоко в стене виднелась малюсенькое отверстие, но оно пропускало лишь тоненький лучик лунного света. Она могла видеть Петира лишь благодаря свечке, которую принесла с собой.
— Значит, голубка решила навестить меня напоследок, — прохрипел Лорд Бейлиш. Когда он повернулся, чтобы лучше видеть её, цепи звякнули, — Скажи мне, каково снова оказаться среди северных дикарей?
— Расскажи, каково сидеть в цепях, — спокойно ответила Санса, — Расскажи мне, каково это — знать, что твои заговоры раскрыты и более пятнадцати лет планирования пошли псу под хвост из-за какой-то девчонки. Скажи мне, каково стоять под всеми этими осуждающими взглядами людей, желающих разорвать тебя. Если скажешь, я отвечу на твой вопрос.