Это было унизительно для него.
— Какие именно королевства будут воевать? — спросила Санса. Протянув руку, он постучал по карте. По конкретному региону карты. — Дорн будет доволен вашим братом, не так ли, Ваша Светлость? И Простор не будет восставать против Тиреллов — они достаточно счастливы.
— А Штормовые земли? Долина? — Оберин указал на каждого по очереди и наконец, ткнул пальцем в Пайк. — Железные острова? Там тоже все счастливы?
— Железные острова примут Ашу, — вздохнула Санса. Должно быть, ей уже не раз говорили о неудачном выборе — в её голосе звучало нетерпение. — Она единственная железнорожденная, которую я готова поддержать, которая не хочет возвращаться к пиратству и грабежу, и которая, скорее всего, займет кресло Морского Короля. Она убедит своих знаменосцев, я уверена. И что не так с Долиной? Сладкий Робин — единственный оставшийся наследник Аррена. Они последуют за ним, когда он станет совершеннолетним.
— А до тех пор?
— Они последуют за Лордом Джоном Ройсом. — Она пожала плечами. — Он довольно приятный человек, Ваша Светлость. Я не вижу никаких проблем.
— Если не считать болезненности Роберта Аррена, — заметил Оберин.
— Я не могу просто приказать ему поправиться, — ответила она, слегка закатив глаза, неподобающе Королевы. Оберин позволил себе засмеяться.
— Нет, — сказал он. — Но это проблема.
— Это настолько далекое будущее, что я бы не стала переживать об этом сейчас, — сухо ответила Санса.
Оберин легко пожал плечами и сменил тему.
— А что на счет Штормовых земель? Они же угрожают восстанием. И вы назначаете тринадцатилетнюю девочку главой этого гордого королевства? — он покачал головой. — Она не проживет и года.
— Она проживет гораздо больше пяти, — тихо сказала Санса. Она смерила его взглядом и затем улыбнулась, медленно и с достоинством. Элия, подумал Оберин и оборвал себе прежде, чем ему стало слишком больно. — Вы, должно быть, слышали, что произошло, когда Лорд… Король Ренли осадил своего брата в Драконьем Камне.
Оберин кивнул.
— Конечно, — ответил он. — Но какое это имеет отношение к делу?
— Тиреллы отступили, — сказала она. — Тиреллы отступили, Ваша Светлость, но не одни.
Боже правый, она имеет в виду, что…
— Они взяли пленных, — сказала Оберин, немного ошеломленно.
— Именно. — Она тряхнула косой через плечо. — У Тиреллов есть пленники: наследники, рыцари, здоровые сыновья Штормовых Лордов. Как вы думаете, что мне пришлось дать им, чтобы убедить их оставить пленников еще на несколько лет?
— Я даже представить не могу.
— Ну, а с каким из королевств Простор ближе всего?
— Железные острова, — медленно произнес Оберин.
Её голова чуть наклонилась вперед.
— Правитель железнорожденных, который не поддерживает старую политику, достаточно заинтересовал Тиреллов, чтобы они согласились подержать людей в плену. К тому же Тиреллы известны своими браками. Я уверена, что они не будут долго ждать, и уже скоро объявления разлетятся дальше руин Летнего замка, особенно, если в лапах у Тиреллов есть наследники.
Этот план был ужасно эффективен в своей простоте. Одним махом она убедилась, что Штормовые земли усмирены, Железные острова не брошены на произвол судьбы и Простор удовлетворен — и она сделала все это так, что никто и не понял.
Оберин медленно втянул воздух сквозь щель в зубах.
— Это дает слишком много силы Простору, — сказал он. — Они нейтрализовали Штормовые земли, заключили мирный договор с Железными островами. Скажите, ваш дядя доволен? И вообще, как это помешает Штормовым Лордам, у которых сыновья не в заложниках, вторгнуться в Простор?
— Речные земли получили власть над подавляющим большинством королевских земель, поскольку они все равно оставались без правителя, — спокойно ответила Санса. — А всем остальным лордам, которые преклонят колено перед Леди Ширен, так же дадут участки земли. Например, Лорду Пенроузу дадут Драконий Камень, а Лорду Селми — Пограничный Риф. Другие небольшие участки земли отдадут непосредственно Леди Ширен.
— Вы держите Речные земли в качестве буфера, — сказал Оберин и покачал головой. — Вы укрепляете Штормовые земли с помощью земли, а Тиреллов успокаиваете…. Боже, неудивительно, что ваш брат сбежал на Север так быстро, как только смог.
Её губы дрогнули.
— Робб, конечно, хороший воин и человек. Но он ужасный политик. Но ему это и не нужно.
— Люди хорошо о вас отзываются, — медленно произнес он. — Вы их вдохновляете. Но правление, это совсем другое. Взять сотню людей, которые ненавидят друг друга, и заставить их сидеть смирно, превращая в огромную идеально работающую машину — вот что такое правление.
— Есть те, кто убивает за это, — сказала Санса, положив руки на стол. — Я никогда их не пойму — что славного в том, чтобы сидеть целыми днями в кабинете? Никакая власть и слава не стоит ежедневной отдачи своей крови и жизни людям, которые ничего не предложат взамен. Это утомительно.
Оберин выгнул бровь.
— Если бы другие тоже это понимали.
Санса вздохнула, а затем кивнула, и еще одна легкая улыбка тронула её губы; затем она вытащила чистый лист из стопки.
— Может, заключим договор прямо сейчас, Принц Оберин?
Оберин выдохнул так же медленно, как и вдохнул.
Элия, подумал он. У него были уже старые кости, переполненные болью, которую Элия никогда не узнает. У него было столько потерь, триумфов, радостей за те девятнадцать лет после смерти Элии, которые она никогда не переживет. Но в глубине души он все еще оставался её младшим братом. Может, когда они встретятся в следующий раз, он станет старым и сгорбленным, но он всегда будет маленьким мальчишкой с разбитыми коленками, который хвостом таскается за любимой сестрой.
И сейчас, рядом с этой светлоглазой, темноволосой Королевой, рядом с этой холодной, исполненной достоинства, болезненно прекрасной девушкой — как он мог не думать о ней?
Элия, неужели таким было бы твое будущее? Ты была бы Королевой, с которой приходится считаться? Боги небесные, мы так много потеряли, когда ты ушла — я всегда буду оплакивать твою доброту, твою мягкость. Но мир потерял больше, гораздо больше.
Я вижу в ней так много тебя.
— Конечно, — сказал он, и внезапно для себя улыбнулся. Это была теплая и удивленная улыбка, медленно растущего желания увидеть тот мир, который сотворит Санса.
========== Мартеллы 8. ==========
Когда она вернулась, Джон сидел и ждал её.
Уже почти стемнело, хотя Санса отправилась на встречу с дорнийцами сразу после завтрака. Она была измотана, чувствовала себя как выжатый лимон, и все же была довольна — уже скоро все закончится. Самая тяжелая работа была выполнена, и эйфория растекалась по её венам наравне с арборским золотым.
— Санса, — позвал Джон, когда она, спотыкаясь, вошла в их спальню.
Санса повернулась к нему с глупой улыбкой, едва закрыв дверь, и начала балансировать на одной ноге в попытке снять обувь. Все, чего она хотела — это заснуть, или целовать Джона, пока не потеряет сознание. Это заставляло её одновременно нервничать и хихикать, и она не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя настолько легко и свободно.
— Джон, — промурлыкала она, ковыляя вперед. — О боже, все закончилось! Наконец-то, теперь я могу отдохнуть!
— Санса, — повторил он. Его руки поднялись и обвились вокруг её талии, придерживая её, и ей показалось, что что-то промелькнуло в его глазах, когда он нахмурился. Затем преувеличенно спокойным голосом он спросил. — Мы можем поговорить?
— Конечно! — она повернулась, а затем опустилась на кровать, протянула руку и переплела их пальцы. — Давай поболтаем. Я не обещаю слушать, потому что последние полгода я только и делала, что слушала всяких глупых лордов, но продолжай. Мне нравится твой голос.
— Я… — он нахмурился. — Ты что, пьяна?
— Нет. — Она рассмеялась. — Может быть немного. Оберин налил мне немного дорнийского вина, после того как мы подписали контракт. Это наверное…