И все же, Эдмур Талли не сидел, сложа руки все это время. Его связи с Долиной все еще были крепки, и Лорд Ройс приказал Лорду Пенроузу захватить корабли, оставленные Дейенерис. Когда она только собиралась выступать из Королевской Гавани, её уже ждала армия знаменосцев Талли и Тиреллов, и они оттеснили её обратно в Сумеречный Дол.
Там её встретили мятежники, которые когда-то подчинялись ей. Она оказалась в стране, которую никогда прежде не видела, в замке, в котором умер её отец. Дейенерис подписала бумаги, отказываясь от престола, и вернула корабли.
Или, как сказал Бронзовый Джон Королеве Драконов:
— В Вестеросе больше нет места для Таргариенов, Ваша Светлость. Возвращайтесь в Эссос, забирайте своего последнего дракона и не позволяйте ублюдкам в Заливе Работорговцев вновь править. Вы не принесете здешним людям ничего хорошего, лишь хаос и горе. Возвращайтесь домой.
Или, как выразилась Арья, только Санса могла случайно убить двух огромных драконов и не заметить этого.
***
Через два дня после того разговора Арья и Джон встретились в богороще.
— Я слышала, что вы назвали Берона в честь Брана?
Джон рассмеялся и присел у основания чардрева, прислонившись спиной к коре.
— Кто тебе рассказал?
— Твоя дочь.
— Ну. — Его губы чуть дрогнули. — Она не соврала, не совсем. Хотя и не сказала всей правды.
— Черт возьми, у тебя целых две дочери и только одна сестра, неужели так сложно назвать хотя бы одну в мою честь? — Арья фыркнула, все еще сердито глядя на него, хотя её губы тоже дрожали.
— Это вышло случайно! — Запротестовал Джон. — Мы не планировали этого. Робб раздул из мухи слона, как и всегда, а Джо всегда была его любимицей и, ну… она просто начала за ним повторять.
Арья села куда более резко, чем требовалось.
— Объясни.
— Когда Санса была беременна — и в этот раз мы были уверены, что это будет последний ребенок — она сказала Брану и Роббу, что назовет ребенка в честь того, кто будет в Винтерфелле на момент родов. Потому что, когда родилась Санна, здесь был Бран, а на рождении Джо — Робб, и Санса хотела, чтобы они оба были в замке в этот раз. — Он покачал головой. — Все забыли об этом, потому что это была просто шутка. И, как оказалось, Бран и Робб действительно планировали приехать вместе, так что все шло хорошо.
— Но, все пошло не так.
Джон кивнул.
— Одна из повозок Робба увязла в грязи, и Бран обогнал его. А у Сансы как раз начались преждевременные роды, и мы были заняты. Поэтому, когда родился наш сын, Бран уже был в Винтерфелле, хотя никто из нас этого не знал.
— И ты назвал сына Бероном? — спросила Арья.
— Мы давно выбрали это имя, как бы оно ни было похоже на Бран.
— Робб закатил истерику?
— Робб закатил истерику, — согласился Джон. — Ходил злой как буйвол. Весь красный. Он не позволял Брану находиться в одной комнате с Бероном, если его там тоже не было. Именно поэтому, наверное, Бран так долго здесь пробыл. Он дождался когда Робб уедет на переговоры с Карстарками, а потом провел здесь еще месяц, просто чтобы досадить ему.
У входа послышался шорох, но из тени вышла только Санса и встала рядом с Джоном.
— Сир Родрик тебя искал, — тихо сказала она, а затем повернулась к Арье. — О чем вы говорили?
— Об имени Берона, — сказал Джон.
Санса расплылась в улыбке.
— Ах. Это ведь даже не самая смешная история. Он тебе не рассказывал, что он до сих пор не простил Робба? — спросила она Арью.
— Только не это, — театрально простонал Джон. — Неужели ты не можешь оставить мне хоть каплю достоинства перед младшей сестрой?
— Не простил Робба за что? — С любопытством спросила Арья.
Улыбка Сансы стала кривой.
— За то, что тот был слишком мил с Джоселин.
— Да ладно вам, это же очевидно! — Возразил Джон. — Меня не было около трех месяцев, а Робб заставил мою собственную дочь отвернуться от меня!
— По правде говоря, Джоселин все еще любит Робба больше чем его, — прошептала Санса Арье.
— Эй!
— Она очень боялась Призрака, — объяснила Санса, а Джон смотрел на неё, сдерживая улыбку. — Джоселин едва исполнилось пять, но Джону пришлось гостить у Мандерли, поэтому Робб приехал сюда. Это очень важный период в развитии ребенка — они начинают проявлять любопытство. И ты же знаешь, Серый Ветер всегда ладил с детьми.
— Как и Призрак.
— У Серого Ветра нет красных глаз, — решительно сказала Санса Джону и продолжила. — И Джоселин влюбилась.
— Если бы дело было только в этом, я бы не возражал, — пробормотал Джон.
Улыбка Сансы стала еще шире.
— Робб тоже влюбился в её кудряшки и счастливые глаза. Водил её на заседания Совета, сажал себе на плечи, пока принимал крестьян. Ругал Санну, когда она заставляла её плакать. Он был невыносим. Серьезно, мне иногда казалось, что он видит Джоселин больше, чем я.
— И тебя это устраивало? — Удивленно спросила Арья. Ей всегда казалось, что Санса будет более строга со своими детьми.
Санса закатила глаза.
— Мне хватало заботы о Санне. Если Робб был готов взять на себя часть этой ноши, то я не собиралась отказываться. — Санса слегка наклонилась к Джону. — Тем не менее. Когда Робб уехал, Джоселин плакала. И отказалась разговаривать с Джоном и Призраком на целую…
— Вечность.
— … неделю.
— Которая показалась мне вечностью. С тобой когда-нибудь отказывалась разговаривать пятилетняя девочка? — Джон вздрогнул. — Это больнее меча.
— Поэтому, — закончила Санса. — Джон все еще дуется на Робба.
— Мне кажется это не такая уж серьезная причина.
— Он настроил мою дочь против меня!
— В следующий раз, когда Джоселин вновь спросит поездке в Ров Кейлин, а Джон запретит ей, ты поймешь, о чем я говорю. — Сказала Санса, прежде чем сжать руку Джона. — Но у каждого из троих детей есть свои любимчики: у Санны — ты, у Джоселин — Робб, а у Берона — Бран. Мне кажется это справедливо.
Арья нахмурилась.
— А как же Рикон?
Джон поперхнулся.
— Рикон бы обмочился, если бы узнал, что кто-то из них считает его «крутым взрослым».
Санса хлопнула его по плечу.
— Не будь таким грубым, — упрекнула она его. А потом с легким сожалением добавила. — Хотя ты прав. Я всегда относилась к нему как к ребенку, и он привык.
— Он пользуется этим без зазрения совести. — Сказал Арье Джон. — Он столько раз сбегал из Винтерфелла, что не сосчитать. А ты, — он указал на Сансу, — позволяешь ему все это. Ему же уже почти тридцать!
— Самое смешное в том, — заметила Санса, — что ты думаешь, будто я ничего не вижу.
— Если это не так, то почему ты позволяешь ему?
— Потому что, — сказала она, наклоняясь вперед, — ты слишком волнуешься за него.
Арья резко выпрямилась.
— Нет! — Громко крикнула она. — Нет, вы не будете целоваться прямо перед моим лицом, уходите. Разве Санса не говорила, что тебя ищет Сир Родрик? Прочь. Сейчас же.
Джон отстранился и скорчил гримасу Арье, но она просто скрестила руки на груди и свирепо уставилась на него, пока он не ушел.
Как только они с Сансой остались наедине, Арья нахмурилась; ей нужно было срочно перевести тему, иначе сестра её изведет.
— Я хотела спросить… — Арья на мгновение заколебалась, а затем продолжила. — Насколько я слышала, Элис и Вилла служили в твоем совете. Но теперь никто не знает где они.
— Я велела им уйти, — ответила Санса. Арья замерла, и Санса выгнула бровь. — Вот только не надо строить из себя недотрогу, тебе это не идет.
— Они же любили тебя, — горячо сказала Арья. — Как ты…
— Глупость. Они были безумно влюблены друг в друга, но не хотели ничего предпринимать. Хотя все было понятно с первого взгляда. Даже Джон заметил, а он никогда ничего не замечает.
Арья недоверчиво посмотрела на неё.
— Так ты знала?
— Еще с Королевской Гавани. Конечно же я знала, Арья. За кого ты меня принимаешь? За слепую?
— Я не уверена, что ты можешь осуждать кого-то за то, что они вели себя неподобающе, — проворчала Арья, немного расслабившись. — Ты выгнала нашего брата из родного замка только потому, что не смогла сдержаться при виде мужа.