Когда она рассказала все, повисла тягостная тишина. Джокер стоял в коридоре, сжимая кулаки, и прислушивался к разговору в комнате.
- Я спать хочу, это нормально?
- Нормально, Алина. Если хочешь, то засыпай.
- Извините, что нагрузила этим вас, Роман Эдуардович.
- Ты правильно поступила. И ты смелая девушка. Ложись спать. Утро вечера мудренее. Вода на столе.
- Спасибо. Свет оставьте. Я боюсь темноты.
- Хорошо. Спокойной ночи.
Мастер НЛП вышел в коридор и покачал головой:
- Вы себя не контролируете. Возвращайтесь, я до утра останусь.
- Я останусь. Идите отдыхать, - за спиной стоял бледный Модератор.
- Что ты слышал? - осознание того, что кому-то хуже, помогало сохранять здравый рассудок, тормозило в диком желании броситься и растерзать Лачинского.
- Самый конец, но мне хватило. Идите, я буду на кухне. Айболит в реальности, так что медицинскую помощь окажут.
- Дим, ты же понимаешь, - осторожно начал Джокер.
- Я не буду приставать к ней, я вообще не покажу и носа в комнате, где спит моя жена. Но вам надо отдохнуть обоим. Вскоре всем станет не до сна. Идите, - он достал жучок, осторожно прикрепил его на дверной косяк и ушел на кухню.
Мастер НЛП заглянул в комнату:
- Она уснула. Идемте. Они сами разберутся.
Джокер кивнул. Завтра надо будет стать сволочью. Сегодня стоит дать им шанс.
Часть пятая. Кленовичев.
?Джокер замолчал. Оба мужчины сидели возле стола в кабинете мужа, я же с ногами забралась на диван. Когда мы утром решили поговорить, я и не думала, во что это выльется. Бросив быстрый взгляд в окно, увидела сгущающиеся сумерки. Где-то там звучал довольный визг детей, переговаривались взрослые. Блики от костров играли по лицам, дамы наверняка устроились в креслах, закутавшись в теплые пледы, мужчины жарили шашлыки, дети радостно играли. Но это там, снаружи. Наши гости уже привыкли, что хозяева часто исчезали в неизвестном направлении и также внезапно появлялись. ?За детьми присмотрят, да весь наш детский сад чипирован. Гости сами себя развлекали, пока мы втроем уединились в кабинете. Желтая листва изредка стучалась в окно, словно пытаясь напомнить, что прошлое осталось в прошлом. Осень... Все и всегда в моей жизни случается осенью.
?Я поставила остывший кофе на стол и укуталась в шаль. Серые и голубые глаза насторожено следили за нарочито медленными движениями. Я лишь улыбнулась и вышла.
?- Не простила, - донесся тихий голос учителя.
Незаметно выскользнула через черный вход в сад. Едва заметная тропка, скамейка под раскидистой яблоней. Маргарита Ивановна ?предусмотрительно и здесь оставила плед, спрятав его в пакет. Самый толстый и большой, тяжелый и немного колючий, самый теплый. Она, как и все знала, что здесь меня нельзя тревожить.
::::::::::::::::::::::::::::
- Алина, надо поговорить.
- Да, пап?
- Как твои успехи в программировании?
- Нормально. Учитель постоянно ворчит, значит, все хорошо.
- Как же все хорошо, если ?он недоволен.
- Ой пап, я тебя умоляю. Это же Сергей Павлович, он вечно всем недоволен. А что? Он жаловался?
- Нет. Мне нужна твоя помощь. Есть файлы, которые надо спрятать так, чтобы никто не нашел. Сможешь это сделать?
::::::::::::::::::::::
Я прислушалась к разговору за закрытыми дверьми на кухне. Родители ругались.
- Володя, это твоя дочь!!! Куда ты ее впутываешь?
- Мариша, не кипятись. Она всего лишь зашифрует данные и спрячет. Я не собираюсь ей ничего показывать. На меня давят все сильней. Надо перекантоваться всего пару месяцев. Ребята запустят проект, и вы будете в безопасности. Сейчас рядом круглосуточная охрана. Мариша...
- Володя, я боюсь, - всхлипывала мама, - не за себя, за нее.
- Все будет хорошо, милая. Серега тоже присматривает ?за ней. Ты просто устала, вот и нервничаешь. Хочешь, сходим завтра в кино? Я возьму отгул. Мариша, я люблю тебя. Верь мне, все будет хорошо.
Через четверть часа отец появился в моей комнате. Я как раз прятала метроном.
- Ну что, малыш, чем порадуешь?
- Все зашифровано. Я уверена, даже Сергей Павлович их не достанет.
::::::::::::::::::::::::::::
- Меня зовут Соловьева Алина, - закусив губу, я стояла навытяжку перед седовласым коренастым мужчиной.
- Из дому сбежала?
- Да, - обезболивающие перестали действовать, во рту привкус крови, ?живот болел, голова кружилась.
- Я сейчас вызову милицию, я не могу без документов!
- Нет!!! Нельзя! Они найдут меня и убьют!!! Прошу вас!!!
Это были последние слова. Взмахнув руками, я кулем ?осела на пол без сознания. Мелькнула мысль: "Это конец!"