– А, к черту ее! – Селена подняла глаза к потолку. – Судя по лунным часам, настало время для торта. Настоящего торта.
Она порылась в сумке и вытащила из нее огромную коробку. Анна подняла крышку и увидела под ней торт – пышный, как рождественский гусь, покрытый сливочной глазурью и посыпанный красной пудрой.
– «Красный бархат» с глазурью из сливочного сыра. За такой торт не жалко и жизнь отдать.
Анна откинулась на кровать.
– Лучший. День рождения. В моей жизни.
Селена протянула девочке вилку, и обе взяли по кусочку. Внутри торт был красным как кровь.
Любопытство
В десять лет
Тетя отрезала от розового куста колючий стебель и крепко сжала в руке. Стебель начал меняться: его блестящие зеленые листочки затвердели, шипы втянулись внутрь, стебель начал скручиваться, выравниваться и в конце концов превратился в грубую шерстяную нить, довольно толстую и однотонную.
Анна наблюдала за стеблем, не в силах скрыть своего удивления.
– Ты хочешь познать секреты магии, Анна? – спросила тетя, пропуская нить между пальцами, такими бледными и костлявыми, что казалось, будто они вот-вот сломаются, хотя Анна знала, насколько они сильные. – Можешь спросить меня о чем угодно. Давай же. Не стесняйся, спрашивай.
В голове у Анны тут же возникли сотни вопросов. Тетя никогда раньше не позволяла ей спрашивать о магии.
– Как ты… – начала было девочка, но тетя быстро завязала нить в узел, и вопрос застрял у Анны во рту.
Ощущение было не из приятных. Девочка чувствовала, что не утратила способности говорить, она по-прежнему могла свободно шевелить языком. Однако вопрос словно бы прилип к языку и не спешил с него срываться.
– Спроси меня еще раз, – велела тетя.
На этот раз Анна действовала осторожнее.
– Существует ли… – медленно начала она, но тетя завязала на нити второй узел, и вопрос вновь так и не сорвался с губ девочки.
Анна почувствовала, будто пытается протолкнуть огромную подушку в замочную скважину. Тетя с сожалением посмотрела на девочку, не в силах сдержать улыбку.
– Но как у тебя… – Внезапно губы Анны сомкнулись, а вопрос застрял в ее глотке.
Она в изнеможении откинулась на спинку дивана, решив больше не пытаться произнести ни слова.
– Тебе любопытно, как я это делаю? – спросила тетя.
Анна кивнула, признавая собственное поражение.
– У кошки, как известно, девять жизней, и все же любопытство сумело ее убить. – Тетя развязала узелки и протянула нить Анне. – Давай же, бери. Теперь она твоя. Это твой науз.
Пыл Анны давно угас. Девочка нерешительно взяла нить в руки. На ощупь она была такой жесткой и колючей, будто шипы все еще росли на ней.
– А теперь завяжи узел сама.
Анна замешкалась – нить не слушалась ее так хорошо, как тетю. Девочка неуверенно завязала узел ровно посередине.
– А теперь я хочу, чтобы ты сосредоточилась на своем любопытстве, позволив этому чувству заполнить каждую клеточку твоего тела. – Тетя нагнулась ближе к Анне. – После этого затяни узел. Когда будешь это делать, представляй, что все твое любопытство находится внутри этого узла. Задуши его. Чувства – это слабость; контроль – это сила. Необузданные эмоции сделают твою магию более опасной. Затяни их потуже. Запри их на замок. Теперь этот узел для тебя – всё.
Наузники
Путь наузников очень труден, но это единственный путь к спасению нас самих и всех остальных. Все другие пути ведут только к разрушению, только к смерти.
Анна внезапно проснулась – словно пришла в себя после того, как наглоталась воды и чуть не умерла. Она тяжело дышала.
Ловец снов, висящий над ее кроватью, превратился в запутанный клубок и был весь в узлах. Их было не сосчитать. Что, черт возьми, мне снилось? Она посмотрела на пол и обнаружила там следы ночного визита Селены: книгу сказок и открытую коробку из-под торта, полусъеденный «Красный бархат», грязные вилки, кучу крошек и пятна от сливочного сыра.
На часах было 6:29.
Анна соскочила с постели, быстро сложила все обратно в коробку и запихнула в шкаф. Сборник сказок она убрала в книжный шкаф, спрятав его под обложкой от другой книги. Затем девочка шмыгнула обратно в постель и с замиранием сердца стала ждать, когда раздастся привычный стук в дверь.