— Какие у вас были отношения?
— Какие у нас могли быть отношения? Она хозяйка, я прислуга. Любила командовать, особенно на людях.
— Вас это задевало?
Она усмехнулась.
— Если я скажу, что нет, вы мне не поверите. Сначала да, но потом я сказала себе: если она меня тиранит, значит, чувствует мое превосходство — и успокоилась. Сделаю каменное лицо — и как робот. Кофе дрянь? Извините, сейчас сварю другой. Суп недосолен? Исправлюсь. Пыль на пианино? Сию минуту вытру. Удерживалась, чтобы не отдать честь и не сказать: да, мадам! Вроде игра такая. По-моему, это ее страшно злило. Я бы сама от них ушла рано или поздно, но мне там хорошо платили. Но ведь человек может терпеть только до какого-то порога, правда? Если он человек. Планка у всех хоть и на разной высоте, но опускать нельзя.
— Что вы можете сказать про хозяина?
— Владимир Андреевич — нормальный человек. Днями и ночами на производстве. За столом ест много, молча, думает о своем. Хозяйка болтает, он не слышит. Деньги давал исправно, никогда не отказывал. На Новый год спал за столом. Уставал.
— Они не собирались разводиться?
— Понятия не имею. Ей незачем, ему… — Она запнулась. — Не знаю. Я никогда его ни с кем не видела, если вы об этом. Сидит у себя в Зареченске, а что там у него и с кем… — она пожала плечами.
— Они ссорились?
— Иногда он выговаривал ей за траты. Она гребла в магазинах все подряд, в шкафах полно вещей с ценниками. Понимаете, согласно договору о передаче прав на бизнес, он является владельцем, пока они вместе. Его тесть позаботился о будущем дочки. Так что ему не резон разводиться.
— Понятно. Что за история с кражей?
— Она сказала, что я украла у нее кольцо. Знаете, я такого от нее не ожидала. Недооценила, получается. Капризы, грубость, дурное настроение я еще понимаю, но обвинить в краже… Это слишком. Это уже подлость. Владимир Андреевич сказал мне, что не верит, но придется уйти. Заплатил почти за полгода. И я ушла.
— Вы пытались поговорить с ней? Объясниться?
— Нет, — короткое «нет» прозвучало металлом, лицо девушки словно затвердело. — Меня никто никогда не обвинял в воровстве. Поговорить? Это было бы бесполезно, еще одно унижение. В споре хозяина и прислуги всегда прав хозяин.
— Ваша хозяйка пила? — спросил Шибаев после паузы.
— При мне не очень, так, бутылку красного в день. А до меня она лечилась в диспансере, Елена Федоровна как-то упомянула.
— Она не жаловалась на ночные кошмары?
— Нет, по-моему. Мне, во всяком случае, не жаловалась.
— Вы жили у них?
— Да, у меня была своя комната.
— Вы не слышали ночью… — Он замялся.
— Ночью? Что именно? Хозяйка смотрела по ночам сериалы и пила вино. Уходила в спальню в два или три утра, спала до полудня. Привидений не видела. Дом сравнительно новый, никаких скелетов в шкафу.
— Шорохи, шаги, скрипы?
Она покачала головой:
— Нет.
— Вы играете на пианино?
— Нет. Хозяйка иногда играла. Очень редко. Днем, а не ночью, — добавила, усмехнувшись.
— Скажите, ваша хозяйка не увлекалась магией?
— Магией? — удивилась девушка. — Не замечала. Правда… — Она задумалась. — Они как-то гадали! Инга Федоровна, Света, ее косметолог, и еще две. Зажгли свечи, погасили свет, расставили миски с просом, поставили бутылку со святой водой — Света принесла из церкви. Сели в кружок, шушукались, читали по бумажке. Кстати, я видела у нее книжки по хиромантии и гаданию.
— Елена Федоровна знала об этом?
Девушка пожала плечами.
— Я ей не говорила. Понятия не имею. Она такие вещи не одобряет. Сейчас все как с ума посходили: привороты, ведьмы, порчи. Вообще Елена Федоровна пыталась выговаривать сестре, но та ее не слушала и часто не брала трубку.
— А как вы относитесь к магии?
— Никак. Нет времени на пустяки.
— Посмотрите, Вита, вы когда-нибудь это видели? — Шибаев достал из портфеля пакет с куклой. Развернул. Девушка смотрела как завороженная на жутковатое подобие человека, утыканное булавками.
— Кукла? — Она с трудом оторвала взгляд от куклы. — Откуда? Вы хотите сказать, что…
— Это нашли в спальне вашей хозяйки. Так видели или нет?
Она покачала головой.
— Не видела.
— Возможно, где-нибудь в другом месте. Как по-вашему, где это можно приобрести?