Пусть спина бронзовеет от пота
и от жажды немеет язык,
человеку пристало работать,
и бездельничать он не привык.
Человеком нетрудно родиться.
Что ему суждено на роду?
Вот он - мальчик. Он хочет трудиться.
Вы его научите труду.
26.11.68
* * *
С ресниц осыпается иней,
как в пору такую дерев,
когда ударяют по синей
от жестких морозов коре.
Когда, холодя и тревожа,
проходит по телу волна,
что чувствует нервная кожа?
Каким ожиданьем полна?
Конечно же, надо, конечно,
учиться у тех же дерев
душе и отбросить беспечность,
от холода посуровев.
Пускай же весенние токи
гуляют пока в глубине;
и, зрея, в неясные сроки
весна наступает во мне.
1967
ПОЕЗДКА В ПРИГОРОД
Кто из юных не дышал
гарью - запахом предместий,
по ступенькам рыжих шпал
не спешил к своей невесте
с банным веником цветов;
благо - в зарослях сирени
весь поселок, отчий кров...
Рви, ломай - растет сильнее...
Минуло и отошло...
Оглянулся в электричке,
в запотевшее стекло
глядя больше по привычке.
Лишь последняя труба
старенького химзавода
зацепила без труда,
как насущная забота,
память... Разом обожгла,
к горлу комом подкатила;
вмиг пропала - не была
ирреальная картина,
чтобы вспомниться потом:
родина, влюбленность, детство,
куст сирени, отчий дом...
Никуда от них не деться!
В сутолоке городской
мне еще не раз поможет
то, что я чуть-чуть иной,
загородный, непохожий;
что к истокам каждый год
мне еще легко вернуться...
Где он - жизни поворот?
И опять не обернуться.
Повернуть - узка тропа.
Кратки прожитые годы.
Дом. Сирени куст. Труба.
Дым отечества...
10.04.71
* * *
Благоприятная весна.
Благоприятная погода
для музыки, и парохода,
и пробужденья ото сна.
Бери коричневый рюкзак
и золотистую гитару;
а с ней на пару, с ней на пару
смелее голос, легче шаг.
Подайся вверх по Чусовой.
Изведай там такие дали,
что прежде радостно страдали
незнаньем стрелки часовой.
Открой, коль ты не открывал,
в себе самом такие мысли,
как этот лес, как эти выси,
как бездной пахнущий провал.
В нем бьется синяя река,
как жилка на виске, как жилка...
Оставь секундные ужимки,
смотри - прошедшие века.
Здесь станет многое видней,
река тебе подскажет дело;
и кажется, что нет предела
и мыслям, и лесам, и ей.
22.06.67
ДЕТСТВО В КРУГЛОВКЕ
Я открывал за домом дом...
Гремели ставни, словно гром...
Я открывал за садом сад,
где вишни спелые висят,
речонку с неглубоким дном,
луга за илистым прудом...
Я открывал за домом дом...
За миром мир я открывал,
Хоть этого не понимал.
1965
* * *
Ты старинное русское имя
на сегодняшней карте найди
и стремглав поезжай во Владимир,
в Золотые ворота войди.
И откроется чуткому взору
красота заповедных затей:
соболиные шапки соборов
и могучие стрелы церквей.
Ветер Времени, мощный и резкий,
колокольным ударит крылом;
и отныне рублевские фрески
не померкнут в сознанье твоем.
Здесь - глазами владимирских зодчих,
сотворивших высокий музей
ты вглядишься острее и зорче
в стены храмов и в лица друзей.
4.08.68
ЧУВСТВО
Что-то происходит с нами,
потянулись к старине;
может, стосковалась память
по музейной тишине...
нет, отыскивая круто
прапрапрадедов следы,
постигаем в ту минуту
назначенье красоты,
что несла от века к веку,
сохраняя свой запал,
будущему человеку
вечных истин идеал.
Чувство Родины, России
в нас острее запоет
от небесной звонкой сини
и рябинки у ворот.
Ступишь на дощатый мостик,
ахнешь сам - а что с тобой?!
Вроде ты поехал в гости,
а попал к себе домой.
1970 - 7.07.72
* * *
Смотрю в окно, как будто в сруб колодца.
Перо в руке - для рифм громоотвод.
Вздохнет жена. Дочурка шевельнется.
Из крана капля звучно упадет.
Спешу собрать мгновенных мыслей россыпь,
завороженный белизной бумаг.
Настольной лампы вечный знак вопроса
обыденности разгоняет мрак.
Бессонница. Склоняюсь над стихами.
Ночь. Тишина. Давно уснули все.
Соседний дом с притихшими огнями
как самолет на взлетной полосе.
17.03.72
БЕЛЫЙ СНЕГ НА СТАНЦИИ ЛЯДЫ
Памяти моей бабушки
Василисы Матвеевны Устиновой
Белый снег на станции Ляды.
В городе такой еще не выпал.
Впрочем, может, он асфальтом выпит.
Вытоптан. Расхватан на следы.
Белый снег на станции Ляды.
По нему ступать куда неловко
кажется, обронена обновка.
Кем - поди дознайся, догляди.
Я по снегу этому иду.
Ветер оттопыривает полы
у пальто... Веду с собою споры,
думаю о чем-то на ходу.
Я по снегу этому иду,
чувствуя неясную провинность:
бабку нынче навестить - повинность,
выберусь - как время украду.
Словно кто под локоть подтолкнет,
оглянусь на станционный домик.
Он в летящем снеге быстро тонет
и при каждом шаге отстает.
Словно кто под локоть подтолкнет,
вспомню детство, редкие наезды,
жалкие гостинцы и надежды,
что уж бабка все легко поймет.
В памяти мелькнет, что обещал
сам себе заботиться о бабке;
в детстве все на обещанья падки,
вот и я не выдержал, солгал...