Диего Лайнес, запомнивший рассказ Игнатия, потом говорил так: «Игнатию явился Иисус с крестом на плечах, а рядом с Ним — Его Отец, Который сказал Ему: «Я желаю, чтобы Ты взял этого человека Себе в слуги». Тогда Иисус повернулся к Игнатию и сказал ему: «Я хочу, чтобы ты служил Нам». В данном случае «нам» означало Пресвятую Троицу.
Мистические видения Лойолы играли очень важную роль в духовном климате будущего ордена. Они наполняли «общников» особой энергией, давая уверенность в истинности избранного пути. К тому же способность к ясновидению Игнатия вскоре после Ла-Сторы была доказана третьими лицами.
Приехав в Рим, Игнатий с товарищами ощутили удивительное гостеприимство и расположение бывшего врага, Педро Ортиса. Их поселили в просторном, вместительном и красивом доме Квирино Гардзони. Лойола впоследствии вспоминал, что они «жили в винограднике». Мягкий климат последнего теплого месяца — ноября, красные листья виноградных лоз, вид на которые открывался прямо из окна, небывалое утешение, окутавшее Игнатия после видения в Ла-Сторе, — все выглядело, как награда за долгие тяготы. Рядом стояла церковь Тринита-деи-Монти. С радостного перезвона ее колоколов начиналось каждое утро.
Кроме того, Педро Ортис позаботился о трудоустройстве своих гостей, дабы им не пришлось нуждаться. Фавра и Лайнеса, как магистров, почти сразу же пригласили на преподавательскую работу в Римский университет. Фавр преподавал положительное богословие, объясняя Священное Писание; Лайнес читал лекции по схоластическому богословию, разъясняя комментарии Габриэля Биля к канону мессы. Иногда магистров-иезуитов приглашали в покои папы провести диспут, и Павел III за обедом имел возможность по достоинству оценить диспутантов.
Ортис в своих неожиданных симпатиях пошел еще дальше: он сам попросил Игнатия провести с ним духовные упражнения. Чтобы не отвлекаться во время курса, оба покинули Рим и на 40 дней Великого поста 1538 года переехали в аббатство Монтекассино. Ученейший доктор теологии, тонкий знаток Писания и опытный преподаватель, после окончания упражнений Ортис говорил, что узнал совсем иное богословие, нежели то, которое описано в книгах. Трансцендентальный опыт Лойолы оказался в глазах ученого не меньшей ценностью, чем то знание, что могло быть получено за годы скрупулезного изучения священных текстов и комментариев к ним. Правда, нельзя забывать, что и сам Лойола к тому времени уже стал магистром богословия, хотя, разумеется, его статус в кругах ученого мира был несоизмеримо ниже статуса доктора Ортиса.
Но вернемся к ясновидению, свидетелем которого стал именитый ученик Игнатия. Во время одного из занятий Лойола вдруг увидел, как один из «общников», бакалавр Диего Осес, в сиянии возносится на небеса. Он сказал об этом доктору Педро, а вернувшись в Рим, оба узнали о внезапной смерти Осеса в Падуе, куда тот отправился проповедовать вместе с Кодюром. Огромное впечатление от мистической прозорливости Игнатия усиливалось обстоятельствами смерти Диего. Напарник по падуанской группе рассказал, как его друг, смуглый и неказистый при жизни, умерев, внезапно преобразился и его лицо стало похоже на лик ангела.
Первая смерть в общине сильно подействовала на Лойолу. Он оплакивал покойного бакалавра, будто родного брата, и вспоминал, как совсем недавно в Венеции тот пришел к нему, интересуясь духовными упражнениями, но долго не решался приступить к учению. Когда Диего все же рискнул довериться Лойоле, он на всякий случай захватил с собой книги, чтобы нейтрализовать вред, наносимый его душе, если что-то пойдет не так. Уже потом, по окончании курса, Осес признался своему наставнику в своих страхах: не научат ли его во время этих «упражнений» чему-нибудь дурному, как о том сплетничали в Венеции.
Сплетни действительно преследовали нашего героя повсюду, где бы он ни появился. Дошли они и до Рима. Причем источником оказались вовсе не те люди, кого Лойола опасался: не кардинал Караффа и, уж конечно, не доктор Ортис.
Поначалу все шло превосходно, как, впрочем, случалось с Лойолой и ранее, в других городах. К нему снова повалили толпы людей из самых разных социальных слоев. Игнатий не гнушался откровенными маргиналами, занимаясь с проститутками и их детьми. В то же время с легкой руки Педро Ортиса духовные упражнения приобрели статус модной интеллектуальной новинки для элиты. В числе новых «послушников» оказались кардинал Гаспаро Контарини, председатель папской комиссии по реформе Церкви, а также посол Сиены Латтанцио Толомеи, водивший дружбу с легендарным Микеланджело Буонарроти.