Лишь начиная с переворота, произошедшего в жизни Игнатия, рассказ паломника становится подробным. Он является важнейшим документом для понимания духовной биографии Игнатия. Нижеследующее изложение в значительной степени опирается на него.
I.3. От придворного к паломнику
В мае 1521 года Иниго принимал участие в военном походе. Прежний король Наварры, Анри д’Альбре, после того, как 5 годами раньше кастильцы изгнали его из Навары, себе нашел убежище во Франции. Так как Карл V отсутствовал, и в Кастилии продолжалась гражданская война, Франция решила, что настало подходящее время восстановить попранные права Анри д’Альбре и возвратить ему королевство. Многочисленное французское войско вторглось в Наварру и начало осаду города Памплона. Защитники города хотели сдаться без боя ввиду абсолютного численного превосходства сил противника. Однако Иниго считал это позором и перешел с небольшой группой своих сторонников в еще недостроенную крепость в верхней части города, чтобы там дать безнадежный бой французам. Вскоре после начала сражения вражеское ядро попало ему в ногу. Ранение предводителя привело к тому, что защитники крепости сдались. Из уважения его боевому мужеству французы благородно поступили с Иниго. Они позаботились о его ране и позволили ему отправиться в родовой замок.
Жизнь Иниго была разбита. Его жажда славы, спортивная форма и рыцарское желание побеждать исчезли без следа. Придворная и административная карьера Иниго резко оборвалась. Тяжело раненого, испытывающего непереносимые боли, его на мулах доставили на родину в страну басков.
Для его лечения призвали врачей и хирургов со всей округи. Они «исправили» ему раздробленные кости, что в тогдашних условиях означало адские боли. Несколько дней спустя Иниго находился при смерти. Он принял последние таинства и стал молиться св. Петру. Несмотря на то, что врачи уже оставили надежду на его выздоровление, он чудесным образом перенес кризис и выздоровел. Так как после первой операции кость некрасиво выступала и одна нога сделалась короче другой, он из тщеславия потребовал «прооперировать» себя еще один раз и отпилить ему выступавшую часть кости. Это мучение и последующее вытягивание короткой ноги он также перенес без единого стона. Теперь Иниго стал поправляться, но ему еще предстоял долгий путь выздоровления. Этот период телесного выздоровления привел его к непредсказуемому внутреннему перевороту.
Новые идеалы
На больничной кровати Иниго стало скучно, и он попросил дать ему что-нибудь почитать. Его любимых рыцарских романов в Лойольском замке не оказалось. И поэтому ему дали вышеупомянутую Vita Christi Лудольфа Саксонского и Legenda aurea доминиканца Якова де Ворагине, собрание жизнеописаний святых. Это были книги духовно назидательного характера, которые в период позднего средневековья были религиозными бестселлерами во всей Европе. Помогая фантазии читателя, эти книги подробнейшим образом расписывали жизнь Иисуса и великих христианских святых. Основной целью их авторов было тронуть сердце читателя и способствовать укреплению в нем живой веры. Рассказ паломника подробно повествует о воздействии этих книг на Иниго.
В начале Иниго просто наблюдал за своими внутренними реакциями. Когда он в часы своих долгих мечтаний представлял себе, как бы он подражал подвигам святых, – особенно его впечатлили деяния Франциска и Доминика, – то он чувствовал «способность справиться с ними на деле» (РП, 7). Однако часто его мысли отвлекались на «вещи мира сего» (РП 6). Он представлял себе, «что́ сделал бы, служа некой сеньоре», к каким средствам он бы прибегнул бы, чтобы встретиться с ней, какие слова он бы сказал ей и какие ратные подвиги он бы совершил ради служения ей. Он мечтал о сеньоре весьма высокого положения, вероятно о Каталине Австрийской. Такими мыслями он мог утешаться в течение долгих часов. Он метался между этими двумя мирами фантазий. Однако далее он пишет:
«Однако тут была налицо следующая разница: думая о вещах мирских, он весьма услаждался; но когда, утомившись, он оставлял эти мысли, то чувствовал скуку и недовольство. Когда же он думал о том, чтобы пойти в Иерусалим босиком, питаться одними травами и совершать все прочие подвиги покаяния, которые, как он увидел, совершали святые – то утешался он не только тогда, когда задерживался на таких мыслях, но и, даже отстранив их, оставался доволен и радостен. Но он не обращал на это внимания и не задерживался на раздумьях об этом различии, покуда однажды у него немного не открылись глаза, и тогда он стал удивляться этому разнообразию и размышлять о нём, постигая на опыте, что одни мысли оставляли его печальным, а другие – радостным. Так мало-помалу он стал знакомиться с разнообразием воздействовавших на него духов: одного – бесовского, а другого – Божьего» (РП 8).