– Только почему-то никто не идёт, – забеспокоилась девочка после того, как дети простояли несколько минут перед одной из четырёх Бездн и осмелилась пройти за стойку в пятую дверь башни, предназначенную для самого мастера.
– Может, не стоит, Мишель… – струсил мальчик, но девочка уже приоткрыла завесу тайны и со страстью наблюдала за мастерской через скромную щель в проёме.
За дверью действительно находился похожий на мастера иде. Увлечённый своей работой, он не заметил, как вошли ребята и сейчас медленно перебирал взглядом ящики с эспа, выискивая подходящих. По крайней мере, так описала действия мастера Мишель, которой происходящее не было в новинку. Далее, судя по речи девочки, мастер в рабочем фартуке и очках, вынул желеобразных эспа из ящика, обнажив покров своих рук, и аккуратно понес в угол комнаты.
Мальчик не придал значения сразу, но там, на узком каменном столе, виднелась литая форма для изготовления меча, да каменные молоты от мала до велика, разложенные строго по порядку. Ребёнок уже видел подобные картины в старых книгах: кузнец заливает форму раскалённой сталью, спустя некоторое время щипцами вытаскивает заготовку, затем заносит молот над ней и удар за ударом изготавливает из стального обрубка острейший меч.
Однако ни раскалённой стали, ни печи, в которой та пребывала бы, Раян не обнаружил в башенной комнате. Вместо этого, под ласковый шепот, похожий на молитву, мастер сжал в горящих руках эспа противоположных элементов, и помещение разразил оглушительный вой. Настолько, что закладывал детям уши, проникая глубоко в горло. Оттого идельха чуть не выдали себя, вдобавок пытаясь разглядеть творящееся над эспа ругательство.
«Что это за ерунда?» – спросила себя Мишель, глядя на то, как, полученная после операции, черная жижа медленно вливалась в форму, так и норовящая выбраться. Но тут же была накрыта стальной пластиной, пресекшей напрасные попытки.
– «Что это за ерунда», верно? – сухо проговорил молодой мастер, приметив детей. – Блоки, резервуары, трубы, черепица, – указал он на стопки дребезжащих подле себя стройматериалов, обернутых тканью. – В их основе лежит противоестественный элемент с крепкой оболочкой. Потому и крепкой, – промелькнул акцент и тотчас испарился с новой темой для разговора. – Приготовление из порождений мечей, кстати, нам в новинку – последнее изыскание учёных с древними письменами. Но только с этим оружием мы можем противостоять элементалям снаружи, – и обернулся на жуткий писк из литой формы, – Правда, успешность изготовления черного меча варьируется от одного к тысячи. И на этот раз мне, похоже, не свезло…
– Противоестественный? – переспросил Раян, любопытством поборовший страх перед мастером.
– Всё так… – с тяжёлым вздохом произнёс рыжеволосый мужчина, снимая грязные очки, от которых на его лице остались пыльные круги, – Вы же видели эспа в башнях? – вынужденно вещал он, – Порождения – существа спящие. И это мы, мастера, их усыпляем, изменяя форму и внушая прочую работу… Так зачем вы пожаловали, капитан?
– А, вот, – сунул Раян мамино письмо парню, старое и измятое. – Мы думали, что вы сможете прочесть эти символы. Вы ведь знаете язык эспа.
– Язык эспа? – изумленно переспросил собеседник, – Нет. Я всего лишь подмастерье и для работы на передовой не гожусь, – огненной рукой потирал иде затылок от недосыпа. Однако на этом Раяну и Мишель пришлось оставить свой расспрос, ведь подмастерье всё-таки выдворил любознательных ребятишек из мастерской под умоляющие его душу взгляды.
– Ну вот, так ничего и не выяснили, – огласила Мишель факт, когда за спинами детей захлопнулась дверь, хитро бренча колокольчиками.
– Я еще на базаре говорил, что ничего не выйдет, но ты не слушала, – поник Раян, шлепая с малышкой к выходу.
Шарк. Шарк. Младший принц не питал любви к шумным местам, тем более в сопровождении глухих целеустремлённых особ.
Далекие птицы над головой. Их ласковый гам над черными гранями. А он ведь даже не успел выспросить у мастера о загадочном цвете меча, в то время как его отец вечно щеголял с белоснежным за поясом. Зато теперь мальчику вновь придется плыть через гвалт прохожих, выслушивая заманчивую правду обо всех и вся.
Кованные врата без мастера. Шумный рынок. Голые сплетни. Эх, щекотливое благозвучие куда приятнее. После такого стресса ребенок с удовольствием засел бы в саду у фонтана и наслаждался его журчащей радостью вместе с Кристофом…
Стоп. Словно бы по команде Мишель вопросительно окинула его взглядом. Потом, видимо что-то вспоминая, перевела взор на каменные часы небольшого рыночного закутка: