Ученый умело играл в догонялки. Обломки, сгорающие от прикосновений, ничуть не задерживали его парадное шествие. Ведь, проваливаясь сквозь полы, элементаль сию секунду огненной грядой вскарабкивался обратно, насмехаясь над паникующим юнцом.
«Чёрт возьми!» – ругался про себя ребенок. Спустившись на лавовую землю снова, он попытался совладать с магмой, иде которой являлся, но луч надежды гас с каждым усилием мальчика подвергнуть волнению ядовитые берега.
– Твоя земляная душа кажется против объединения с тобой, – гнул издевательства Кристоф, но собеседник старался не слушать его.
Раз он не мог справиться с ворогом, то решил спрятаться, понадеявшись на послабление. Ведь нарываться на бессмертного элементаля с кулаками сродни самоубийству. Тем более, Кристоф только этого и дожидался. Поэтому мальчик спешно занырнул в лавовую пещеру и смолк перед негодующим оппонентом.
– Я понимаю, почему ты мне не веришь, – в темноте тот выискивал Раяна, – Такому слабаку, как я, который говорит о столь возвышенных вещах. Твердит о настоящих идельха, существовавших ещё до Времён Распада, но даже передвигаться вне тела не может… Точнее, почти не может… – сверкнул учёный острием кинжала-артефакта, выуженным из-за пазухи, – Пепельные мастера создают на редкость качественные поделки. Стоит только ткнуть им что-то, и мой элемент вольется в эту вещь… или в иде. А так как я и есть проявление элемента, то… – и вновь злорадно рассмеялся.
Звуки шагов эхом разносились по лабиринту из дырявых сводов. Темнота здесь пахла серой, въедалась ядом в кожу. Однако Кристофа тени избегали. Его горящая плоть расплавилась и обнажила кости, съедаемые огнём, что разгонял тьму.
«Это пламя и есть элементаль?» – изводил себя догадками мальчик, скрываясь поодаль от врага. Как бы то ни было, похоже у оппонента иссякало время, ведь его вместилище безостановочно сгорало. И дитё оказалось правым.
Кристоф замолк. Он словно почувствовал приближение чего-то нехорошего и прекратил тщетные поиски пугливого волчонка. Мужчина не мог погасить однажды зажженное пламя, но делать этого и не собирался. Вместо этого ворог воспламенился с новой силой, и темнота расступилась перед его взором, слепя чужие очи. Однако не слепота его жертвы являлась конечной целью пламеня.
Ворожба и образы, как при идемарис. В своём сознании Раян замер. Тысячи осколков впивались в его праздный ум, заглушаемый низкочастотным звоном. Память о погибших на глазах юнца окатила его голову ледяной водой. Их души, заточённые, кричали, страдали, упиваясь бесконечной болью. Душа подлинного Кристофа молила о спасении, некогда ласкового, тёплого мужчины, который мог стать Раяну отцом. Однако в глубокой тени отчаяния пряталась и отличная от родственных фигура, та, что молчала и жалила одинокой злобой…
– Значит, в тебе есть зачатки грезящего? – наконец, застал юнца пылающий элементаль, – Как я и предполагал, ты станешь ценным взносом в процветание моих идей!
Не дожидаясь ответа от потерявшего всякую бдительность Раяна, Кристоф схватил бедного мальчика за ворот и прижал к горячей стене.
– Теперь ты не уйдёшь! – занёс он кинжал над головой ребёнка, когда вдали замаячила фигура. То был Томас, который мчался на выручку брату, кричащий его имя, взывающий к рассудку безликого элементаля.
– Слишком поздно, – усмехнулся Кристоф, переводя внимание.
Обуглившаяся рука учёного острием кинжала приблизилась к груди Раяна. Миг. И что-то невидимое крепко вцепилось в запястье убийцы, от соприкосновения с его пламенем пускающее чёрную кровь.
В удивлении Кристоф растерялся. Воспользовавшись печатью, исчезнув из поля зрения недруга, Фрин сумел сменить траекторию движения злополучного кинжала. И по самую гарду этот нож оказался воткнут в чужое сердце.
⪦ 2 ⪧
– …Но ты ведь наследный принц! – возмутился Фрин услышанному.
Прошло несколько мгновений со взрыва в храмовой зале. Свод постепенно крошился, осыпаясь в зияющую лавовую дыру под разбитой полой. Дрожащий, он мог вот-вот обвалиться, но пепельный друг, только вошедший в помещение, испытывал к его крушению скупое безразличие, равнозначное своему шаткому положению в местной жаровне.
Тело ребёнка не просто изнемогало от уровня тепла в зале, оно искрилось. Чёрный пепел словно бы отслаивался по песчинке от Фрина, который старался перебороть своё тяжкое дыхание и сконцентрироваться на поиске Раяна среди многочисленных обломков.
Спустившись со скрипом сердца в ещё более полыхающие низины, ребенок спешно принялся озираться по сторонам: ни единой души поблизости. Опасная противоестественность витала в воздухе. Ведь Фрин ещё на поверхности узнал о том, что перед ним в залу удалось спуститься самому королю с его доверенной свитой.